Роман Пономаренко - Войска СС без грифа секретности

Такая позиция была избрана немецким командованием не от хорошей жизни: войск для удержания всех фронтов катастрофически не хватало. Интересно, что подобная ситуация наблюдалась и в армейских танковых дивизиях. Взять хотя бы, например, элитарную Образцовую танковую дивизию, почти полностью сгоревшую в позиционных боях.

Конечно, иногда танкистам вермахта и СС удавалось проводить маневренные операции, как, например, в контрнаступлении под Мортеном (операция «Люттих»), в котором дивизии СС приняли посильное участие. Но в основном в ходе кампании в Нормандии ведение маневренных боевых действий сводилось к проведению ограниченных, местных танковых контратак. Основные силы танков, как правило, использовались в качестве подвижных огневых точек для поддержки пехоты и цементирования обороны, как, например, в сражении за Кан. В тяжелых боях боевая техника немецких дивизий постепенно выбывала из строя; со временем, при отсутствии пополнений, вести мобильную войну стало уже невозможно из - за нехватки «средств» этой самой мобильности.

В целом часто первой реакцией ветеранов Восточного фронта на Западный был шок от невозможности воевать так, как они умеют. Показательным примером готовности эсэсовцев вести на Западе войну по опыту Восточного фронта является намерение командиров и солдат дивизии СС «Дас Райх» по прибытии на фронт в Нормандии принять участие в немедленной контратаке против союзного плацдарма и сбросить американцев в море. Сколько раз они вступали в бой прямо с марша на Востоке! К их удивлению, им было приказано просто заткнуть брешь в трещащей немецкой линии обороны, рядом с остатками Образцовой танковой дивизии. Уже поварившийся в соку нормандской кампании командир последней, генерал-лейтенант Фриц Байерлейн, рассмеялся, когда эсэсовцы сообщили ему о своих надеждах принять участие в наступлении. «Это будет чудо, если мы удержимся там, где мы есть», — лаконично сказал он [73] Hastings М Das Reich. Pan Books, 2000. Р. 235. . В этом случае реальная боевая обстановка не позволяла броситься в вихрь танковых атак, дивизии пришлось зарываться в землю и удерживать позиции.

Каждый новый день на фронте приносил «новые открытия»: по опыту войны в России штаб «Дас Райх» искал время и спокойный участок фронта для проведения тактической подготовки частей или хотя бы для того, чтобы дать им отдых. Но на этом фронте не было тихих секторов.

Командир 2-го разведывательного батальона СС штурмбаннфюрер СС Эрнст-Август Краг

«Где люфтваффе?» — спрашивали солдаты «Дас Райх» тех, кто уже повоевал в Нормандии. В России немецкие летчики обеспечивали какой-никакой, но все же зонтик над немецким фронтом. Но не так-то было в Нормандии: «Нет больше люфтваффе», — получали они мрачный ответ. Тотальное превосходство союзников, постоянное нервное напряжение и стрессы от непрекращающихся бомбардировок и оглушительного грохота — «как от множества поездов», — когда огромные снаряды корабельной артиллерии рвались в их тылах, собственные тяжелые потери, все это вело к падению морального духа в войсках. Опытные эсэсовские офицеры столкнулись с открытым пораженчеством даже в собственных элитных частях — то, чего никогда (!) не было на Востоке. Шокирующим открытием было и появление в эсэсовской дивизии дезертирства, главным образом среди эльзасских новобранцев. Вряд ли бы они позволили себе такое на Восточном фронте. Почтовая служба почти не функционировала, солдаты неделями не получали писем из дома, что тоже было одним из следствий падения боевого духа войск.

Весьма характерно в этом плане высказывание Адольфа Гитлера от 31 июля 1944 г. на совещании с генерал-полковником Альфредом Йодлем, когда дела в Нормандии уже принимали для немцев не самый лучший оборот: «…ведение военных действий во Франции — а это, по-моему, следует учитывать прежде всего — в форме так называемых полевых сражений при существующих условиях вообще полностью исключается. Такой возможности у нас нет. Мы можем маневрировать лишь частью наших соединений, но и то только при определенных условиях. Другой частью мы маневрировать не можем. И не потому, что не имеем превосходства в воздухе, а потому, что сами соединения лишены маневренности: ни по своему вооружению, ни по своему оснащению они вообще не способны к ведению маневренной войны. Да они и не умеют ее вести, они этому не обучались» [74] Дашичев В. И. Банкротство стратегии германского фашизма: В 2-х т.: Т. 2. М.: Наука, 1973. С. 519. . Понятно, что эта реплика касается главным образом пехотных дивизий вермахта, сражавшихся с союзниками, но вместе с тем здесь же, «ссылкой на определенные условия», выносится и своеобразный приговор надеждам эсэсовцев вести ту войну, к которой они привыкли.

Поразительно, но и в этих, казалось бы, безнадежных условиях солдаты СС и вермахта проявили себя с самой лучшей стороны, задержав прилив союзного наступления почти на два с половиной месяца. При этом само немецкое командование не особо-то и верило, что сможет удержать врага. Как сообщает историк П. Пэдфилд, когда 9 июля нового командующего Западным фронтом фельдмаршала Гюнтера фон Клюге спросили, как долго еще сможет продержаться фронт, он ответил: «Максимум две - три недели, затем следует ожидать прорыва. Нам нечего противопоставить врагу» [75] Пэдфилд П. Рейхсфюрер СС Смоленск: Русич, 2002. С. 445. . Здесь фельдмаршал заблуждался. Он явно недооценивал своих солдат, которые сумели продержаться в два раза дольше. По данным историков К. Бишопа и А. Уорнера, союзное командование даже боялось повторения в Нормандии сценария Анцио в Италии: высадившийся там союзный десант был без особых усилий блокирован немцами [76] Бишоп К., Уорнер А. Германская армия во Второй мировой войне. Важнейшие кампании. М.: Аст, Астрель, 2005. С. 145. . В результате вместо ожидавшегося крупного прорыва союзники получили в районе Анцио бессмысленные тяжелые бои и понесли большие потери. Однако в Нормандии англо - американцы слишком многое поставили на карту, ресурсы их были неистощимы, а силы и средства вермахта — ограничены. Сражение на истощение Германия, с ее скудными ресурсами, выиграть не могла.

Битва в Арнеме также не является показательной для характеристики боевых успехов войск СС. Это, по сути, ограниченное столкновение больше свелось к ведению локальных боевых действий в городских и сельских условиях. Да и силы эсэсовцев, вопреки распространенному мнению, здесь были весьма скудными. Не две танковые дивизии, как пишется практически во всех исторических работах, а только их остатки, да и то одна из них — в стадии переформирования. В дальнейшем основу немецких войск, участвующих в сражении, составляли сборные боевые группы из представителей разных родов войск, большей частью — из тыловых служб. Более-менее организованные, крупные кадровые части вермахта подошли только к концу сражения. Годы спустя после сражения штандартенфюрер СС Вальтер Харцер написал: «Я горжусь этой немецкой победой, потому что она была достигнута не регулярными частями… а людьми, которые не были обучены как пехота и фактически не подходили для уличной борьбы». И напротив, немцам противостояли отборные, элитарные войска Великобритании и США. Важнейшую роль в провале операции сыграла и организация обороны немцев. Послевоенные учебники для британской армии рекомендовали, что «действия II танкового корпуса СС в этой критической ситуации должны изучаться в штабах» [77] Бишоп К , Уорнер А. Германская армия во Второй мировой войне. Важнейшие кампании. М.: Аст, Астрель, 2005. С. 154, 156. . Немцы сориентировались очень быстро. Как гласила радиограмма, отправленная Вильгельмом Биттрихом Гитлеру, «не успели англичане коснуться земли, как мы были готовы их разгромить» [78] Киселев А. С. Операция «Маркет Гарден». Сражение за Арнем. М.: ООО Восточный горизонт, 2004. С. 13. .