Карен Оганесян - Правда о Великой Отечественной войне. Красная Армия всех сильней!

Все это мы хотели рассказать, чтобы объяснить одно: для победы на поле боя необходимо иметь перевес в силах. Это может быть численное превосходство, лучшее качество солдат либо лучшее командование. Самый надежный способ – иметь все три компонента вместе. Наименее надежный – располагать только лучшим руководством. По сути, хороший генерал – это тот, кто обеспечил победу в сражении еще до боя сосредоточением более сильной армии. Наполеон как-то сказал, что его главный принцип – не соглашаться на сражение, не имея 70% шансов на победу на своей стороне. Что же касается вопроса о предпочтительности качества или количества, то ответ на него отнюдь не так очевиден, как кажется. Во-первых, есть некий предел, до которого можно довести уровень подготовки армии, причем никто не мешает противнику дойти до этого же уровня. Любые тактические новинки срабатывают только вначале, затем их перенимают все противоборствующие стороны либо находят свой асимметричный ответ. Во-вторых, лучшее качество неминуемо достигается в ущерб количеству. Таким образом, можно создать очень хорошую, но небольшую армию. Благодаря качественному перевесу нетрудно будет одержать ряд побед. Но если цель войны достигнута в результате этих успехов не будет, то итогом окажется проигрыш войны, поскольку даже самые лучшие войска тоже несут потери, а восстановить численность такой отборной армии намного труднее, чем менее подготовленной.

В то же время первое же поражение может оказаться проигрышем всей войны. Именно в эту ловушку угодили японцы в ходе Второй Мировой войны. К декабрю 1941 года они располагали 10 авианосцами и лучшими в мире пилотами палубной авиации. Проблема была лишь в том, что в резерве у командования Военно-морского флота было лишь несколько сотен летчиков, проходящих обучение. Если бы Япония одерживала только победы, причем «малой кровью», такого резерва хватило бы для восполнения потерь. Но побед «малой кровью» не получилось. В итоге два лучших авианосца, «Дзуйкаку» и «Секаку», не смогли участвовать в битве за Мидуэй из-за отсутствия пилотов. Сама же битва окончилась полной катастрофой. Погибли четыре больших авианосца, а с ними – несколько сотен летчиков. До самого конца войны японцы не смогли создать столь же подготовленных пилотов. Одно-единственное поражение оказалось проигрышем войны. К 1944—1945 гг. американцы играючи уничтожали японские самолеты сотнями, настолько велика была разница в летном мастерстве. Возможно, имей Япония к началу войны чуть менее подготовленных летчиков, но при более значительном резерве, Мидуэй оказался бы не столь роковым.

У читателя может возникнуть справедливый вопрос – почему мы ничего не говорим о русской армии и русском военном искусстве? Обо всем этом поговорим в следующей главе.

История русского и российского военного искусства знает немало как славных побед, так и горьких, а подчас и позорных поражений. Но что бросается в глаза в первую очередь, так это то, что победы над превосходящими силами русские одерживали только в войнах со всевозможными «дикарями»: монголами, турками, персами и прочими «азиатами». А во всех боях с «европейцами», как выигранными, так и проигранными, русская армия имела довольно значительный перевес. Вот, например, наиболее известные победы русской армии.

Ледовое побоище – 1242 г., 15—16 тысяч русских воинов Александра Невского побеждают 10—12 тысяч воинов Ливонского ордена.

Ведрошь – 1500 г., 40 тысяч русских воеводы Щеки побеждают 30—35 тысяч литовцев князя Острожского.

Эрестфер – 1701 год, 17—20 тысяч русских генерала Шереметьева побеждают 3—5 тысяч шведов.

Гуммельсгоф – 1702 год, 30 тысяч русских генерала Шереметьева побеждают 6—7 тысяч шведов.

Полтава – 1709 год, 42—60 тысяч Петра Первого громят 12—25 тысяч шведов Карла XII.

Гросс-Егерсдорф – 1757 год, 54—55 тысяч русских фельдмаршала Апраксина побеждают 22—25 тысяч пруссаков фельдмаршала Левальда.

Пальциг – 1759 год, 40 тысяч русских генерала Салтыкова разбили 25—28 тысяч пруссаков генерала Веделя.

Кунерсдорф – 1759 год, 60 тысяч русских и австрийцев генерала Салтыкова громят 48 тысяч пруссаков Фридриха Великого.

Адда – 1799 год, 43 тысячи русских и австрийцев Суворова побеждают 28 тысяч французов генерала Моро.

Нови – 1799 год, 54 – 65 тысяч русских и австрийцев Суворова побеждают 38 тысяч французов генерала Жубера (затем Моро).

А вот некоторые из проигранных русскими сражений:

Сирице – 1501 год, 4—12 тысяч ливонцев магистра Плеттенберга громят 40-тысячную русскую армию.

Псков – 1502 год, 3—15 тысяч ливонцев Плеттенберга побеждают 60—90 тысяч русских под командованием воевод Щеки и Шуйского.

Орша – 1514 год, 80 тысяч русских под командованием воевод Голицы и Челядкина терпят поражение от 35 тысяч литовцев и поляков князя Острожского. По литовским данным, 30 тысяч русских убито, остальные попали в плен.

Тверь – 1609 г, 25-тысячное русско-шведское войско Скопина-Шуйского терпит поражение от поляков пана Зборовского (менее 10 тысяч человек).

Клушино – 1610 год, 30-тысячное русско-шведское войско князя Дмитрия Шуйского было разгромлено 4—12-тысячным отрядом гетмана Жолкевского.

Конотоп – 1659 год, 150-тысячное войско воеводы Трубецкого потерпело поражение от 60-тысячной польско-татарской армии Выговского.

Нарва – 1700 год, 34—42-тысячное войско было разгромлено 8—12-тысячной шведской армией короля Карла XII.

Весь этот перечень, кстати, далеко не полный, побед и поражений русской армии вроде бы наглядно показывает, что, по крайней мере, до конца XVIII века русские генералы и не пытались сражаться «не числом, а умением». Напротив, их не спасал от разгрома даже значительный, иногда чуть ли не тридцатикратный численный перевес над противником.

Есть, правда, одно но… На самом деле более или менее достоверными сведениями о численности русской армии в сражениях мы располагаем, лишь начиная с XVIII века. До этого имеются в лучшем случае сведения из противоположного лагеря, а весьма часто нет и этого.

А теперь немного скучной статистики. К 1000 году все население Киевской Руси составляло около 2 миллионов человек. К концу XVII века население России составляло 4,8 млн. человек, плюс к этому 0,8 млн. в присоединившейся Левобережной Украине. Много это или мало? Для сравнения: население Англии в 1340 году – 3—4 млн. человек, Франции – 10 млн. человек. К началу XVI века во Франции жило уже 15 млн., в Германии – 11 млн., в Италии – свыше 10 млн. К концу XVII века численность населения Речи Посполитой даже без Украины насчитывала почти 12 млн. человек. По большому счету, если кто в Европе и мог воевать числом и большой кровью, то не Русь и не Россия. При этом надо помнить, что уже тогда территория России превышала размерами всю Европу, вместе взятую. А это, помимо прочего, означает огромную протяженность границ, которые, кстати, надо прикрывать военной силой, поскольку соседи Руси были далеко не паиньками. Даже сейчас максимальная численность армии, которую может себе позволить иметь государство без ущерба для экономики, не превышает 1% от численности населения. В военное время при всеобщей мобилизации можно довести численность армии до 7—10%, но это окажется невыносимым бременем для государства. Советский Союз, например, даже в самые тяжелые времена Великой Отечественной войны при почти полном прекращении невоенного производства и призыве в армию сотен тысяч женщин не имел Вооруженных сил, превышающих 12 млн. человек, что от населения в 200 млн. к началу войны составляет лишь 6%. Но Русь и Россия в X—XVIII веках никак не могла поступать так же. Сомнителен даже 1%. Опять же для сравнения. О каких десятках и сотнях тысяч русских воинов может идти речь в войнах X—XVII веков, если куда более многолюдные европейские страны в то же самое время с трудом выставляли на поле боя 10—15 тысяч бойцов?