Вадим Роговин - Власть и оппозиции

Касаясь требований делегатов пленума назвать носителей «правой опасности», он заявил, что такие «носители» были выявлены в низовых партийных организациях во время хлебозаготовительного кризиса и тогда же вычищены из партии. Однако их ещё можно найти, «если покопаться хорошенько в советском и кооперативном аппарате», в уездных и губернских партийных организациях. Что же касается ЦК, то, по словам Сталина, в нем имелись лишь «некоторые, правда, самые незначительные, элементы примиренческого отношения к правой опасности», а «в Политбюро нет у нас ни правых, ни „левых“, ни примиренцев с ними». На основании этого утверждения Сталин «со всей категоричностью» потребовал «бросить сплетни, распространяемые недоброжелателями партии и всякого рода оппозиционерами, о наличии правого уклона или примиренческого отношения к нему в Политбюро нашего ЦК» [142] Сталин И. В. Соч. Т. 11. С. 235—236. .

По логике доклада Сталина получалось, что правые «колебания и шатания» сильнее всего проявляются в «верхушке» Московской организации. В этой связи Сталин поддержал «самокритику снизу» районных организаций Москвы, которые, по его словам, потребовали преодоления этих «шатаний». В соответствии с такой установкой некоторые руководящие работники МК вынуждены были выступить на пленуме с признанием своих «ошибок». В постановлении пленума руководство МК обвинялось в «неясной постановке вопроса о правой опасности, недостаточном отпоре правому уклону и примиренчеству с ним».

Несколько руководителей московской организации были освобождены от обязанностей членов бюро МК. Спустя месяц очередь дошла до Угланова и второго секретаря МК Котова, которые были заменены Молотовым и Бауманом. Были смещены со своих постов и секретари нескольких московских райкомов.

Вся эта чистка происходила в условиях, когда среди московских коммунистов продолжали ходить слухи о разногласиях в партийных верхах. В конце 1928 года докладчикам на партийных собраниях часто присылались записки с вопросами: «Скажите, какие имеются разногласия в Политбюро и как они отражаются на решении сложных вопросов в политике партии?» «Скажите, как серьезно на пленуме был спор между Сталиным и Бухариным и из-за чего он произошёл?» [143] Вопросы истории КПСС. 1990. № 6. С. 71. .

Все попытки наиболее радикально настроенных «правых» из московской организации привлечь своих «вождей» к сопротивлению сталинской чистке не увенчались успехом. Когда Рютин в сентябре 1928 года заявил Томскому о необходимости партийной дискуссии, тот не дал ему никакого ответа, отделавшись шуткой: «Единственного вижу из головки Московской организации, который не потерял голову». Спустя некоторое время Рютин, Угланов и Куликов посетили больного Бухарина, которого они застали в состоянии полной деморализации. В ответ на просьбу посоветовать, как действовать дальше, Бухарин, по словам Рютина, «расплакался и очень отрицательно отозвался о политике Сталина. „Я сейчас чувствую себя буквально обмазанным с головы до ног говном“,— сказал он и снова расплакался… Так мы не получили никакого совета от т. Бухарина» [144] Мартемьян Рютин. На колени не встану. С. 281—282. .

Успешно проведённая сталинцами чистка московского аппарата — главной опоры бухаринской группы — предшествовала ноябрьскому пленуму ЦК, на который был вынесен вопрос о контрольных цифрах на 1928/29 хозяйственный год. В ходе подготовки этого вопроса в комиссии Политбюро Бухарин, Рыков и Томский подали в отставку, но вскоре отказались от неё и согласились с максимальным налоговым обложением кулака и с планированием высоких темпов развития промышленности. После того, как выдвинутое впервые Бухариным обвинение большинства Политбюро в политике военно-феодальной эксплуатации крестьянства было «отвергнуто при общем хохоте членов комиссии», Сталин добился единогласного принятия резолюции о контрольных цифрах и решения о том, чтобы «все члены Политбюро декларировали как на ноябрьском пленуме ЦК, так и вне его единство и отсутствие разногласий внутри Политбюро» [145] Сталин И. В. Соч. Т. 11. С. 320—321. . Таким образом, ноябрьский пленум ЦК, в отличие от предшествующего, июльского пленума прошёл в «мирной» обстановке, рядовые члены ЦК не узнали о продолжающемся обострении разногласий в Политбюро.

Незадолго до пленума вопрос о темпах индустриализации обсуждался на заседании Совнаркома, на котором Рыков пытался отстоять тезис о сохранении рыночного равновесия. В ответ на это председатель ВСНХ Куйбышев заявил, что «несоответствие между спросом и предложением толкает промышленность на быстрое развитие, оно свидетельствует о росте благосостояния, являясь стимулирующим моментом для индустриализации» [146] История СССР. 1990. № 4. С. 12. . Таким образом, Куйбышев использовал для полемики с Рыковым один из главных тезисов бухаринской статьи «Заметки экономиста».

Ноябрьский пленум заслушал доклады Рыкова, Кржижановского и Куйбышева, в которых закреплялась установка на резкое увеличение капиталовложений в тяжёлую индустрию. Эта установка, равно как и объяснение экономических трудностей «бешеным сопротивлением» кулака и нэпмана были поддержаны всеми участниками пленума.

Сталин выступил на пленуме с речью «Об индустриализации страны и о правом уклоне в ВКП(б)», опубликованной 24 ноября в «Правде». В этой речи он утверждал, что правый уклон «нельзя пока ещё рассматривать как нечто оформившееся и выкристаллизовавшееся, хотя он и усиливается в партии. Он только оформляется и кристаллизуется». Сталин заявил, что «основным методом борьбы с правым уклоном должен быть у нас на данной стадии метод развернутой идеологической борьбы», и осудил некоторых членов ЦК за то, что у них «имеется неудержимое желание поскорей поснимать с постов тех или иных выразителей правого уклона. Но это не решение вопроса, дорогие товарищи» [147] Сталин И. В. Соч. Т. 11. С. 287—288. .

Следуя уже хорошо отработанной им тактике: скрывать от рядовых членов ЦК разногласия в Политбюро вплоть до наиболее выгодного для него момента — Сталин заявил на пленуме об абсолютной ложности «тех слухов, которые то и дело распространяются в наших рядах всякими недоброжелателями, противниками и врагами нашей партии. Я имею в виду слухи о том, что будто бы у нас, в Политбюро, имеются правый уклон, „левый“ уклон, примиренчество и черт знает ещё что». Сославшись на единогласное принятие тезисов о контрольных цифрах, Сталин патетически воскликнул: «Пусть эти тезисы послужат ещё одним, сотым или сто первым доказательством того, что мы все в Политбюро едины» [148] Там же. С. 290. .