Анатолий Фоменко - Русь и Рим. Славяно-тюркское завоевание мира. Египет

Итак, выясняется, что задолго до великого Шампольона некоторые иероглифические надписи все-таки прочитывали. Но, по мнению скалигеровских историков, делали это «неправильно». Отчего же, по утверждению К. Керама, приходили в отчаяние историки? Оттого, что это прочтение противоречило скалигеровской истории. Так, «из иероглифических надписей "вычитывали" целые отрывки из Библии и даже из литературы времен, предшествовавших потопу, халдейские, еврейские и даже китайские тексты… Все эти попытки истолковать иероглифы основывались в той или иной степени на Гораполоне».

Еще пример. Один из французских исследователей «увидел в надписи на храме в Дендере сотый псалом (снова из Библии! – Авт. )». В иероглифических текстах находили также христианские фрагменты с упоминаниями Христа.

Такова была картина незадолго до Шампольона. Историкам XIX века, уже строго следовавшим хронологии Скалигера, было «ясно», что такие дешифровки «неправильны». Поэтому, как отмечает К. Керам, для «пришедших в отчаяние ученых» очевидно «существовал только один путь, который мог привести к дешифровке: отказаться от Гораполона. Шампольон избрал именно этот путь». Все «дошампольоновские» переводы иероглифических текстов объявили неверными. И всю вину свалили на Гораполона. Впрочем, продолжает Керам, «когда Шампольон расшифровал иероглифы, стало ясно, как много верного (!) содержат рассуждения Гораполона».

В связи с этим возникает недоумение: прав был все-таки Гораполон или нет? Оказывается, «в общем» Гораполон был прав, то есть он правильно описал символику иероглифов. «Однако, – отмечает Керам, – эта же символика, применяемая последователями Гораполона к более поздним надписям, приводила на ложный путь».

Итак, по мнению египтологов, словарем Гораполона было позволительно пользоваться только для чтения «старых надписей». А для чтения «более поздних» – категорически запрещалось. Потому что получались переводы, «пугающие» некоторых египтологов. Например, неожиданно появлялись библейские тексты. Все это странно и, прямо скажем, подозрительно. Если уж словарь неприменим для некоторых текстов, то результат чтения с его помощью должен был представлять собой какой-то случайный, бессмысленный набор букв. Но ведь получались-то фрагменты из Библии! Кроме того, мы видим, что «проблема словаря Гораполона» уперлась в хронологию! Старые тексты, более поздние тексты… Что все это, наконец, значит?

По нашему мнению, из всего этого вырисовывается весьма противоречивая картина истории прочтения иероглифов. Сначала обвинили Гораполона в том, что дешифровка с помощью его словаря ведет к «неправильным переводам». А затем, после утверждения авторитета Шампольона, стали осторожно признавать, что Гораполон во многом был прав. Однако тем не менее все дешифровки, кроме сделанных Шампольоном и его последователями, объявлялись неправильными, поскольку они «выполнены профанами». Сама же шампольоновская школа старательно обходила вопрос о существовании библейских текстов, написанных древнеегипетскими иероглифами. Мол, такие тексты не существуют.

Хотелось бы наконец выяснить, предложил ли Шампольон или его последователи обоснованное альтернативное прочтение тех опасных для египтологов «древне»-египетских текстов, которые ранее принимались за библейские? В книге К. Керама этот вопрос обходится молчанием.

Итак, как мы видим, из «древне»-египетских текстов вычитывали тексты Библии, основываясь на якобы существовавшем с IV века древнеегипетском словаре. И это хорошо отвечает нашей реконструкции. Ведь мы приводили данные в пользу того, что письменные памятники «Древнего» Египта содержат, в частности, первоначальные «еврейские», то есть жреческие, написанные египетскими иероглифами, тексты из Библии. См. нашу книгу «Библейская Русь».

Мы также выдвинули идею, что знаменитый перевод Библии с «еврейского» на греческий, выполненный будто бы в Египте при Филадельфе Птолемее, знаменует собой не что иное, как переход от древнего иероглифического египетского способа записи к возникшему позднее буквенному греческому способу. Это была не смена языка, а изменение способа записи текстов. В таком случае, естественно, должен был существовать иероглифически-греческий словарь. Что мы и видим: якобы в IV веке такой словарь появился.

Датировка этого словаря IV веком н. э. означает, что «по Скалигеру» он был составлен как раз в эпоху переноса римской столицы в Новый Рим, то есть по нашей новой хронологии не ранее XIV века н. э. См. нашу книгу «Крещение Руси».

В скалигеровской версии явственно проступают «периодичности» – повторы египетской истории. Этот эффект уже хорошо нам знаком – мы сталкивались с фантомными отражениями одних и тех же средневековых реальностей, отодвинутыми в глубокое прошлое (см. «Русь и Рим», тома 1, 2 и 3).

Шантепи де ля Соссей в своей «Иллюстрированной истории религий» писал: «Если мы обратимся теперь к более поздним временам египетской истории, то, к удивлению своему, заметим, что саитская культура в точности воспроизводит культуру эпохи пирамид. Тексты, употреблявшиеся почти 3000 лет назад (!), снова входят в употребление. Снова могилы украшают на старинный образец».

Г. Бругш отмечал, что «имена людей – современников двенадцатой и особенно одиннадцатой династии – возвращаются на памятниках восемнадцатой династии в тех же формах, и что в этих двух периодах египетской истории появляются одни и те же гробницы с одинаковыми на них украшениями. Здесь перед нами является историческая загадка, для разрешения которой у нас еще недостает способов».

Подобные периодичности-«возрождения» получили у египтологов название «реставраций». Шантепи де ля Соссей, например, отмечал, что после 19-й династии «наступает реставрация… Египет теперь снова возвращается к древнему времени строительства пирамид… На эпоху пирамид стали смотреть как на время, достойное подражания. Снова вызываются к жизни древние религиозные тексты, хотя они были понятны только наполовину. Погребальные обряды царей 4-й династии снова входят в употребление, пирамиды их реставрируются, древние титулы царей, бывшие в забвении более чем две тысячи лет, снова вводятся в употребление, искусство возвращается к солидному реалистическому направлению Древнего царства».