Лебедева Н.С. Array - Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)

Когда вопрос об аншлюсе в отношении Австрии был разрешен, нельзя было избежать того, чтобы положение судетских немцев в будущем — они насчитывали все же 3,5 миллиона человек и их принадлежность к германской нации не подлежала сомнению — было подвергнуто пересмотру. Я не собираюсь с фактической и с юридической точек зрения отдельно рассматривать все вопросы, связанные с присоединением Судетской области к империи. Однако, учитывая, что обвинители в представленных ими Суду судебных выдержках по делу подсудимого Гесса останавливались на судетско-немецком вопросе и предъявили несколько документов в качестве доказательств, необходимо все же кратко остановиться на этом. В документе ПС-3258 (ВБ-262), представляющем собой речь заместителя фюрера на конференции заграничной организации НСДАП 28 августа 1938 г., он останавливается только в общих выражениях на судетско-немецком вопросе. Остальные представленные обвинением документы — США-126 (ПС-3061) и США-26 (ПС-388) не содержат ничего, что давало бы основание судить о решающей роли подсудимого Рудольфа Гесса в разрешении судетско-немецкого вопроса. Однако степень его участия можно и не подвергать рассмотрению, так как аншлюс Судетской области сам по себе ни в коей мере не является действием, наказуемым на основании международного права. Ведь присоединение Судетской области было произведено не на основании односторонних действий Германии и не на основании договора между Германской империей и Чехословацкой республикой, который, возможно, мог бы показаться сомнительным. Аншлюс произошел на основании соглашения, которое было заключено 29 сентября 1938 г. в Мюнхене между Германией, Соединенным Королевством Великобританией, Францией и Италией. В этом соглашении были предусмотрены и детально сформулированы условия вывода войск из области, уступаемой Германии, и постепенного занятия ее немецкими войсками. Окончательное установление границ было произведено международным комитетом. Не вдаваясь в детали соглашения, можно с уверенностью сказать, что этот договор был заключен на основании свободного волеизъявления и все его участники питали надежду, что он будет основой или, по крайней мере, важной предпосылкой для улучшения международных отношений в Европе.

Я перехожу теперь к другому пункту обвинения. Как в Обвинительном заключении, так и в материалах индивидуального обвинения, предъявленных обвинителями, подсудимому Рудольфу Гессу вменяется в вину то, что он участвовал в развязывании войны; на него возлагается ответственность за это. Действительно, подсудимый Гесс во многих речах высказывался по вопросу о Польском коридоре и проблеме вольного города Данцига. Однако прежде всего необходимо сказать следующее. Путем создания Польского коридора было нарушено не только право народа на самоопределение, потому что таким образом более миллиона немцев попало под польское господство, но, кроме того, в результате раздела государственной территории Германии на две территории, полностью отделенные друг от друга, было создано положение, которое не только противоречило экономическому смыслу, но и стало с первого же дня причиной постоянных трений и инцидентов. Начиная со дня подписания Версальского мирного договора, требования о ревизии этого договора именно по вопросу о Польском коридоре не замолкали никогда. В Германии не было ни одной партии и ни одного правительства, которые не признали бы и не требовали бы необходимости ревизии договора прежде всего по этому пункту.

Не подлежит никакому сомнению, что, если уж Польша при всех обстоятельствах должна была получить свободный доступ к Балтийскому морю, — эту проблему можно было бы разрешить разумнее, чем путем создания так называемого Коридора и вызванного этим раздела Германской империи на две совершенно изолированные территории. То же относится и к вопросу о положении свободного города Данцига с точки зрения международного и внутригосударственного права. Нет необходимости в том, чтобы здесь детально останавливаться на тех фактах, которые с течением времени создавали все большие трудности и, в конце концов, привели к такому состоянию, которое сделало необходимым изменение положения чисто немецкого города в международно-правовом и внутригосударственном отношении.

Неверно было бы считать, что только после прихода Гитлера к власти затронутые здесь проблемы начали подвергаться открытому обсуждению...

При таких обстоятельствах ни для кого не могло быть неожиданностью, что после прихода к власти Гитлера и его партии были еще раз подвергнуты пересмотру вопросы, возникшие в связи с созданием Польского коридора и отторжением Данцига от империи.

Это было неизбежно тем более потому, что и после заключения германо-польского договора в 1934 году ни в коей мере не прекратились попытки Польши во все возрастающей степени вытеснить германский элемент...

В первый раз имперский министр иностранных дел 24 октября 1938 г. в беседе с польским послом обсудил вопросы, связанные с Коридором и Данцигом, и сделал Польше соответствующее предложение, которое было построено на следующей основе:

«1. Свободный город Данциг возвращается в состав Германской империи.

2. Через Коридор будет проведена экстерриториальная автострада, принадлежащая Германии, а также экстерриториальная железная дорога в несколько путей.

3. Польша получает в Данцигской области также экстерриториальное шоссе или автостраду и железную дорогу, а также свободный порт.

4. Польша получает гарантии для сбыта своих товаров в Данцигской области.

5. Обе нации признают свою общую границу (гарантия) или территорию обоих государств.

6. Германо-польский договор пролонгируете я сроком от 10 до 25 лет.

7. Обе страны присоединяют к своему договору также условие о консультации».

Ответ польского правительства на это предложение был предъявлен Трибуналу самим обвинением. Это документ ТС-73, в котором излагается точка зрения польского министра иностранных дел Бека от 31 октября 1938 г. и его поручение польскому послу Липскому в Берлине. В этом документе германское предложение категорически отклоняется...

Несмотря на эту отрицательную позицию Польши, все же во время дальнейших переговоров между польским послом и имперским министром иностранных дел, начавшихся 21 марта 1939 г., последний повторил предложение, сделанное 24 октября 1938 г. Из этого следует сделать вывод, что германское правительство стремилось к тому, чтобы разрешить вопросы, связанные с Коридором и Данцигом, путем переговоров.

Ответом на германские предложения от 21 марта 1939 г. была частичная мобилизация польской армии. Можно оставить открытым вопрос о том, в какой связи находилась частичная мобилизация, объявленная польским правительством, с английским предложением о консультации от 21 марта 1939 г. и высказало ли британское правительство уже в связи с передачей этого предложения о консультации в Варшаве свое согласие на заявление о гарантиях, сделанное им затем 31 марта, или только указало на такую возможность. Не подлежит никакому сомнению, что частичная мобилизация польской армии, которую признал также английский премьер-министр Чемберлен в своем заявлении в палате общин 10 июля 1939 г., меньше всего могла создать благоприятные предпосылки для дальнейших переговоров. В действительности меморандум польского правительства, переданный 26 марта 1939 г. польским послом Липским, содержал окончательное отклонение германского предложения. Было заявлено, что не может быть и речи об удовлетворении требований Германии в отношении экстерриториальности транспортных путей, а вопрос о передаче Данцига империи не может подвергаться обсуждению. В беседе, которая происходила после передачи меморандума между имперским министром иностранных дел и польским послом, последний совершенно откровенно заявил, что дальнейшее стремление к осуществлению германских планов, в особенности касающихся передачи Данцига Германии, будет означать войну с Польшей...