Игорь Овсяный - Тайна, в которой война рождалась

Заботясь о том, как будет выглядеть его портрет в истории, английский премьер военных лет упоминает о беседе с Риббентропом с вполне определенной целью. Коварные предложения гитлеровцев представляли смертельную опасность для Британской империи, и Черчилль ставит себе в заслугу, что сумел ее разгадать.

"Выслушав все это, - пишет он, - я сразу выразил свою уверенность в том, что английское правительство не согласится предоставить Германии свободу рук в Восточной Европе. Хотя мы и в самом деле находились в плохих отношениях с Советской Россией и ненавидели коммунизм "е меньше, чем его ненавидел Гитлер, но Риббентропу следует твердо знать, что, если бы даже Франция и была в полной безопасности, Великобритания никогда не утратила бы интереса к судьбам континента настолько, чтобы позволить Германии установить свое господство над Центральной и Восточной Европой".

Следует заметить: не все английские собеседники Риббентропа, с которыми он заводил такой "душевный" разговор, занимали столь негативную позицию, как Черчилль. "Нужно признать, - отмечает хорошо информированный в данном вопросе Ширер, - что Риббентроп, хотя и являлся непривлекательной фигурой, был не без влиятельных друзей в Лондоне". В их числе можно назвать маркиза Лондондерри, министра авиации в 1931 - 1935 гг. Общий для обоих "подход" к коммунизму позволил бывшему виноторговцу Риббентропу установить отношения на короткой ноге с маркизом. Они именовали друг друга попросту "Чарли" и "Иоахим". Лондондерри сетовал на то, что британское правительство проявляло недостаточную активность и упускало шансы достигнуть "сближения" с Германией.

Аналогичной была и точка зрения лорда Лотиана. Он утверждал, что Англия должна проявить "мудрость и решительность" и, порвав с "русско-французской комбинацией", пойти на такие "исправления" в Восточной Европе, которые положат конец "окружению" Германии. В обоснование своей позиции лорд Лотиан ссылался на выраженное Гитлером в "Майн кампф" стремление к союзу с Англией.

Сторонники подобных взглядов, а их оказалось немало среди влиятельных кругов Англии, избегали, разумеется, открытых трибун и предпочитали обсуждать занимавшие их вопросы в узком кругу. Для этого они использовали "уик энды"{61} на загородных виллах. Наиболее печальную славу приобрело роскошное поместье "Кливден". Леди Астор{62} собирала там по субботам целые плеяды звезд английского политического небосвода. Завсегдатаями являлись бывшие министры иностранных дел, пионеры политики "умиротворения" Джон Саймон и Сэмуэль Хор, лорд Галифакс, в прошлом вице-король Индии, известный своей набожностью и крайними антисоветскими взглядами, Кюнгсли Вуд, личный друг Чемберлена, которому в 1938 г. был вручен портфель министра авиации, лорд Лотиан, нередко принимавший эту компанию у себя, лорд Лондондерри, издатель газеты "Таймс" Д. Даусон, выступавший идеологическим вождем "кливденской клики", Том Джонс, экономический советник и личный друг Болдуина, долго носившийся с идеей организовать секретную встречу английского премьера с Гитлером, и им подобные.

Получал приглашения к Асторам и Риббентроп. Можно полагать, что, польщенный вниманием аристократов, немецкий посол развивал перед ними планы англогерманского "сотрудничества" не менее откровенно, чем в приведенной выше беседе с Черчиллем.

Участники встреч в Кливдене неизменно сходились в одном - главным врагом Британской империи является Советский Союз. Само провидение послало Гитлера для того, чтобы спасти ее. Они готовы были ради провоцирования германо-советского конфликта пойти на существенные уступки, серьезно ослаблявшие позиции Англии, - вплоть до предоставления Гитлеру возможности захватить Австрию, Чехословакию, всю Центральную и Юго-Восточную Европу. Этот "ход" не был лишен тонкости. Он должен был отвлечь "фюрера" от притязаний на бывшие германские колонии. После первой мировой войны они в основном достались Англии, и доходы от них были обильно представлены на столе, за которым обсуждались названные проблемы.

С мая 1937 г. английский кабинет возглавил Невиль Чемберлен, по своим взглядам близкий к участникам "кливденских сборищ", На пороге вступления в новую должность он получил характерное напутствие своего брата Остина. "Невиль, - заявил тот, - ты должен помнить, что ничего не понимаешь в делах внешней политики". Чемберлен расценил свои возможности иначе. "Я сам буду своим министром иностранных дел", - сказал он Нэнси Астор. Стремление к сговору с фашистскими державами на антисоветской почве стало главным содержанием его внешнеполитического курса.

Почти одновременно с появлением Чемберлена на Даунинг-стрит, 10{63} в Берлин был направлен новый посол - сэр Невиль Гендерсон. Его предшественника, Эрика Фиппса, убрали из столицы рейха по требованию гитлеровцев.

Сын директора английского банка и владельца торговой судоходной фирмы, воспитанник Итона, сэр Невиль начал дипломатическую карьеру в 1905 г. в Петербурге. Гендерсон считал себя избранником судьбы, которому предначертано воплотить в жизнь мечты английских верхов об установлении дружеских отношений с фашистским рейхом. Его симпатии к гитлеровцам проявлялись настолько откровенно, что в Великобритании сэра Невиля именовали "нашим нацистским послом в Берлине".

Свое "кредо" Гендерсон изложил в специальном меморандуме, подготовленном незадолго до назначения в Берлин. По-видимому, со временем откроется, по чьей воле появился на свет этот документ. Лишь позже, в августе 1937 г., автор направил его в Форин оффис. Меморандум представляет интерес для оценки подлинных мотивов английской политики в отношении Германии в рассматриваемый период.

Всю проблему англо-германских отношений автор сводит к вопросу об условиях, на каких можно достигнуть договоренности. В первой части меморандума формулируются уступки, на которые должна пойти Англия во имя соглашения с рейхом. Они сводятся к следующему:

а) Согласие Англии на аншлюс{64}.

б) Признание в принципе права Германии на обладание колониями.

в) Согласие Англии на экономическое и политическое господство Германии в Восточной Европе, при условии, что Гитлер обяжется соблюдать верность своему заявлению от 21 мая 1935 г. добиваться пересмотра Версальского договора только мирными средствами.

Во второй части излагается идея, которая фактически стала основой внешнеполитического курса Англии тех лет.

"Независимо от того, привлекает ли правительство его величества или нет осуществление основанного на этих соображениях курса, и от того, совместим ли он с английскими концепциями международной морали и права, было бы в высшей степени неразумным предоставить событиям и дальше плыть по течению... Убеждение, что Англия преграждает путь Германии во всех направлениях, сколь бы обоснованным это направление ни было, продолжает укрепляться. Все большее и большее число немцев начинают приходить к мысли, что, поскольку примирение не удалось, война с Великобританией, если Германия намерена осуществить то, что ей предначертано, неизбежна...