Игорь Овсяный - Тайна, в которой война рождалась

Если Германии закрыт путь для каких-либо авантюр на Западе - а совершенно определенное публичное заявление г-на Идена, что Великобритания будет рассматривать в будущем как казус белли любую агрессию не только против Бельгии, но также против Франции и Голландии, сделало положение в этом вопросе кристально ясным, - то имеем ли мы право противодействовать германской мирной экспансии и эволюции на Востоке?..

Правильный для нас курс, несомненно, должен заключаться в том, чтобы при условии, что мы обеспечим мир на Западе, быть готовым примириться, не испытывая слишком большого беспокойства, с подъемом и расширением неугомонного пангерманизма в Центральной и Восточной Европе...

Разве не было бы также разумным сразу признать, не откладывая, что Германия в настоящее время является слишком могущественной, для того чтобы ее можно было убедить или принудить вступить в Восточный пакт, что определенное превосходство Германии на Востоке является неизбежным и что мир на Западе не должен быть принесен в жертву теоретически похвальному, но практически ошибочному идеализму на Востоке... Говоря прямо, Восточная Европа явно не является еще окончательно, на все времена устроенной, не представляет жизненного интереса для Англии. Немцы, безусловно, более цивилизованны, чем славяне, и в конечном счете, если с ними правильно обращаться, потенциально менее опасны для Англии; можно было бы даже утверждать, что было бы несправедливо пытаться не допустить того, чтобы Германия завершила свое единство или чтобы она была подготовлена для войны против славян при условии, что приготовления ее таковы, чтобы убедить Британскую империю, что они одновременно не направлены против нее..."

Более откровенного признания провокационных целей английской дипломатии нельзя требовать от официального документа. Ставший известным лишь в 1968 г. "меморандум Гендерсона" дает новое свидетельство антисоветских замыслов, вынашивавшихся в Лондоне. Он проливает также свет на миссию Галифакса, посетившего Берлин осенью 1937 г.

После неудачных попыток организовать встречу Болдуина с Гитлером "кливденцы" решили поскорее отправить на переговоры кого-нибудь из авторитетных выразителей их взглядов. Выбор пал на лорда Галифакса, лорда-президента в кабинете Чемберлена (фактически министр без портфеля). В качестве предлога использовали приглашение, полученное им от Геринга, посетить "Охотничью выставку" в Берлине и пострелять лисиц в заповедниках рейхсмаршала. Галифакс, имевший титул "магистра лисьей охоты", с готовностью согласился. Встречу с "фюрером" предусматривалось организовать отдельно. Его "чувствительность" не позволяла присутствовать на стрельбе лисиц.

Встреча Галифакса и Гитлера состоялась 19 ноября 1937 г. в Оберзальцберге, на горной вилле "фюрера". Содержание переговоров стало известно в 1948 г. после публикации Министерством иностранных дел СССР документов из германского архива.

Беседа походила на шахматную партию, ходы и возможные варианты которой были заранее рассчитаны обоими игроками. Как уже отмечалось, англо-германские отношения во второй половине 30-х годов были окрашены серьезной тревогой британских правящих кругов в связи с настойчивыми требованиями гитлеровцев возвратить бывшие колонии Германии. Шумные выступления "фюрера" на эту тему были всем известны. Как свидетельствуют факты, гитлеровцы не намечали практических шагов в данной области, наоборот, считали эту борьбу бесперспективной. Новые германские "Пантеры" были предназначены не для морских походов{65}, а для захвата Украины. Колониальный вопрос, однако, нацисты с успехом использовали для шантажа и получения различных уступок от Англии.

Избранная британской дипломатией тактика не отличалась особой изощренностью. Нащупывая пути к соглашению с Германией, британское правительство довольно туманно заявляло, что готово пойти навстречу в колониальном вопросе, но в комплексе общего урегулирования отношений. Одновременно оно больше стремилось привлечь внимание Гитлера к соблазнительным и доступным "кускам" в Восточной Европе, прокладывая русло для германо-фашистской агрессии в направлении СССР.

"Лорд Галифакс, - говорится в записи беседы, - начиная разговор, подчеркнул, что он приветствует возможность достижения путем личного объяснения с фюрером лучшего взаимопонимания между Англией и Германией. Это имело бы величайшее значение не только для обеих стран, но и для всей европейской цивилизации.

...Он (лорд Галифакс) и другие члены английского правительства проникнуты сознанием, что фюрер достиг многого не только в самой Германии, но что, в результате уничтожения коммунизма в своей стране, он преградил путь последнему в Западную Европу, и поэтому Германия по праву может считаться бастионом Запада против большевизма.

...Не должно быть такого впечатления, что "ось Берлин - Рим" или хорошие отношения между Лондоном и Парижем пострадают в результате германо-английского сближения. После того как в результате германо-английского сближения будет подготовлена почва, четыре великих западноевропейских державы должны совместно создать основу, на которой может быть установлен продолжительный мир в Европе".

Знакомые очертания "Пакта четырех" как европейской крепости против коммунизма выступают в заявлении Галифакса весьма отчетливо. В ответ Гитлер выдвинул свои условия.

"...Имеются две возможности оформления отношений между народами.

Игра свободных сил, которая во многих случаях означала бы активное вмешательство в жизнь народов и могла бы вызвать серьезные потрясения нашей культуры(!), созданной с таким трудом. Вторая возможность состоит в том, чтобы вместо игры свободных сил допустить господство "высшего разума"; при этом нужно, однако, отдать себе отчет в том, что этот высший разум должен привести примерно к таким же результатам, какие были бы произведены действием свободных сил".

Без борьбы и сопротивления Галифакс сразу же уступил, надеясь увлечь в желательном направлении и собеседника.

"С английской стороны не думают, - сказал он, - что статус-кво должен при всех условиях оставаться в силе... Он должен еще раз подчеркнуть от имени английского правительства, что не должна исключаться никакая возможность изменения существующего положения, но изменения надо производить только на основе разумного урегулирования... Если обе стороны согласны в том, что мир не статичен, то следует попытаться на основе общих идеалов (!) отдать должное этому признанию, направив имеющуюся энергию на достижение общей цели (!) в условиях взаимного доверия".

Песнопения Галифакса относительно "общности идеалов", очевидно, не могли не позабавить Гитлера. Лорд вел себя, словно глухарь на току. Играя на стремлении Англии прийти к соглашению с Германией, Гитлер выдвинул колониальный вопрос.