Адольф Гитлер - Речь перед Рейхстагом 30 января 1939 года

4. Национал-социалистическое государство не ханжеское или лживое. Однако, существуют некоторые моральные принципы, соблюдение которых — в интересах биологического здоровья нации, и искажения которых мы станем терпеть. Содомия и педофилия, в нашем государстве наказываются законом, и не важно, кто именно совершил подобные преступления. Когда около пяти лет назад некоторые руководители [6] Рём Эрнст (Röhm) (1887–1934), имперский министр в Германии, начальник штаба штурмовых отрядов. Стремился превратить их в костяк армии, подчинить себе генералитет. Расстрелян с санкции Гитлера. национал-социалистической партии были признаны виновными в этих преступлениях, они были расстреляны. Когда некоторые другие деятели общественной или частной жизни, даже священники, виновны в таких проступках, они согласно закону, приговариваются к тюремному заключению или каторге. Нас не волнует, если священники нарушают свои обеты, такие как обет целомудрия и т. д. Ни слова об этом никогда не было напечатано в нашей прессе.

Что касается остального, то наше государство лишь однажды вторглось во внутренние дела церквей. В 1933, я попытался объединить безнадежно разобщенные региональные протестантские церкви Германии в одну большую и мощную Евангелистскую церковь. Эта попытка провалилась из-за противостояния некоторых региональных епископов. Поэтому, дальше дело не пошло. Все-таки, в наши обязанности не входит защита Протестантской церкви или усиление ее влияния, с помощью нашей власти, особенно учитывая противостояние этому ее сторонников.

Только политические причины могут заставить другие страны и в частности некоторых демократических деятелей, нападать на нас из-за отдельных представителей германского духовенства, ибо те же самые деятели молчали, когда в России сотни и тысячи священников беспощадно уничтожались. Они молчали, когда в Испании с особой жестокостью вырезали десятки тысяч священников и монашек. Они не станут, они не могут отрицать эти факты, но они молчали тогда, и продолжают молчать сейчас. Тем временем — я должен напомнить об этом демократическим деятелям — только поэтому в распоряжение генерала Франко поступило большое число национал-социалистических и фашистских добровольцев, желавших помочь ему в его борьбе против распространения большевистской кровожадности по Европе и большей части цивилизованного мира. Именно угроза европейской культуре и цивилизации, заставила Германию принять сторону национальной Испании в борьбе с большевиками. Этот шаг немного значит для преобладающего во многих станах менталитета, который не позволяет им постичь бескорыстные причины. Однако, национал-социалистическая Германия поддерживала генерала Франко, исходя из искреннего желания его успеха в борьбе за спасение своей страны от врага, который однажды угрожал и самой Германии.

Поэтому не стоит проявлять жалость или сочувствие к тем Богом проклятым правителям, которые пробудили интерес своих граждан к некоторым представителям германского духовенства, находящимся в конфликте с законом, но стоит проявить интерес к врагам нашего германского государства.

Однако, давайте не забывать: мы защитим германское духовенство в его обязанностях Божьих наместников, но мы уничтожим тех из них, кто окажется врагом германского государства. Мы считаем, что поступая так, мы сможем гораздо легче предотвратить то — как нас научил урок Испании — что может легко перерасти в катастрофу.

Поэтому, я бы хотел добавить следующее пояснение, основанное на этих принципах: я представлю мнение, распространенное среди некоторых заграничных кругов, состоящее в том, что если достаточно громко выражать признаки симпатии элементам, находящимся не в ладах с законом, то тем самым можно улучшить их положение. Может быть, они надеются, что используя пропаганду, они смогут оказать устрашающее влияние на правительство Германии.

Это — большая ошибка. Мы находим последнее доказательство их предательского характера во враждебной нам деятельности, поддерживаемой другими странами.

Простого наличия оппозиции еще никогда не хватало для получения одобрения демократическими странами, так же как и преследования и наказания их политических преступников. Ибо, была ли когда-либо в Германии оппозиция более мощная, чем национал-социализм?

Не было никогда оппозиции более угнетаемой, преследуемой и атакуемой, такими средствами, которые были направлены против национал-социалистической партии, в те дни, когда она боролась за власть. Но, к нашей чести, мы можем утверждать, что именно по этой причине мы никогда не принимали симпатии, а еще меньше поддержки, любой иностранной державы. Сейчас понятно, что тогда эта поддержка предназначалась лишь для тех, кто стремился к разрушению германского государства, и поэтому, мы должны видеть в этой поддержке, в каждом ее проявлении, лишь неопровержимый довод в пользу интенсификации наших действий.

Принимая во внимание опасности, угрожающие нам со всех сторон, я ценю их как возможность обрести нечто прекрасное, ведь в Европе и за ее пределами, есть государства, которые так же как и Германия вынуждены жить в борьбе за свое существование. Я говорю об Италии и Японии.

Сегодня, в западном мире, итальянцы, как потомки древних римлян и мы — германцы, как потомки германских племен тех времен, являемся древнейшими народами, и наши отношения достигли такого уровня, которого не достигли никакие иные отношения между нациями.

В свой речи по поводу моего первого визита в Италию, на площади в Венеции, я указал на то что, действительно неприемлемо когда могучая цивилизованная нация древнего мира и молодая нация мира нового, еще только формирующегося, должны из-за отсутствия естественных границ, и под влиянием многих иных обстоятельств, веками вести бесплодную вражду.

Но из этого соприкосновения, в течении тысяч лет, выросла общность, и эта общность есть не только следствие бесчисленных расовых связей, она появилась в результате сильной исторической и культурной близости. Германский народ — много взял у древнего мира, особенно в отношении организации государства и потому, национального развития, так же как и цивилизации в целом, всего не перечесть, ясно одно: древнему миру мы обязаны очень многим.

С тех пор прошло около двух тысяч лет. Теперь, настало время и нам внести свой немалый вклад в развитие цивилизации. Но мы всегда поддерживали близкие духовные связи с итальянским народом, с его культурным и историческим прошлым. Германцы объединились в единое германское государство, а итальянские княжества объединились в итальянское королевство.