Сергей Кремлёв - Дневники Берии — не фальшивка! Новые доказательства

Особое же, уж не буду сдерживаться и скажу прямо, омерзение вызвало у меня расписывание Винтером якобы беспримерного «героического сопротивления» поляков на фоне инсинуаций в наш адрес.

Да, лучшая часть польского народа действительно героически сражалась под Вестерплатте, под Варшавой и позднее — вместе с Красной Армией. И вечная этим полякам за это слава!

Но это ведь была не только лучшая, но и трагически меньшая часть нации. В целом же поляки как нация рухнули в две недели без особого сопротивления агрессору, что однозначно доказывало гнилость общества (подобную гнилость и неготовность к сопротивлению продемонстрируют менее чем через год и французы).

Зато за свободу Польши, за то, чтобы Польша получила огромные послевоенные приращения своей территории, отдали свои жизни более шестисот (!) тысяч советских солдат! Поляки же, воевавшие с 1939 года, на полях всех сражений Второй мировой войны, включая и Монте-Кассино, не заплатили за Победу и трети русской цены, заплаченной за Польшу.

И Дм. Винтер имеет после этого наглость».

Эх!

В то же время о фактах бесчинств поляков Андерса в Средней Азии, зафиксированных документами совместных комиссий, Винтер пишет как о «якобы» бывших.

Увы, бесчинства были на самом деле. Цитируя архивные документы, опубликованные уже в антисоветские времена в серии «Русский архив», я писал об этом в своей книге «Мифы о 1945 годе».

А вот ещё один показательный пассаж из книги Дм. Винтера, взятый почти наугад (речь в цитате о франко-германской войне и французах):

«…значительную часть «интеллигенции, готовой сдаваться без боя», составляли французские коммунисты, которые после подписания пакта Молотова — Риббентропа по указанию из Коминтерна приняли резолюцию о «поражении своего правительства в империалистической войне», за что, кстати, ФКП 26 сентября 1939 года и была запрещена. Советские историки очень любили смаковать факт запрета… но, естественно, умалчивали о его причине…»

Здесь Винтер следует за, например, Черчиллем, и даже переплёвывает его в оплёвывании французских коммунистов. Черчилль уже после войны писал:

«Гитлер был убеждён, что французская политическая система прогнила до основания и заразила французскую армию (тут Гитлер был абсолютно прав, причём армию заразила-то гнилью буржуазная система, а не ФКП. — С. К.). Он знал силу коммунистов во Франции, знал, что её можно будет использовать, чтобы ослабить или парализовать действия, как только Риббентроп и Молотов достигнут соглашения и Москва осудит английское и французское правительства за то, что они вступили в капиталистическую и империалистическую войну…»

Английское и французское правительства действительно вначале спровоцировали обещаниями всемерной поддержки Польшу на войну с Германией, а затем сами вступили в именно что капиталистическую и империалистическую войну.

Но речь сейчас не об этом, а о том, что английская, скажем, компартия 3 сентября 1939 года приняла манифест, требовавший от трудящихся всемерной поддержки войны с фашистским агрессором и одновременно борьбы за свержение правительства «умиротворителей» и замены его другим.

Правительство же Чемберлена в те же дни категорически запретило бомбить военные объекты на территории Рура на том основании, что это-де — частная собственность. Об этом пишет, между прочим, всё тот же Черчилль.

Что же до ФКП, то 25 августа 1939 года (уже после подписания советско-германского пакта от 23 августа 1939 года) газета компартии «Юманите» опубликовала заявление ФКП, где говорилось: «В подлинной борьбе против фашистского агрессора Коммунистическая партия отстаивает своё право быть в первых рядах».

А 21 сентября 1939 года другой коммунистический печатный орган — «Ви уврир» — пророчески предупредил: «Правительство, которое боится народа, идёт к поражению».

В марте 1940 года французские власти начали процесс над 44 коммунистами — депутатами парламента. Депутат-коммунист Этьен Фажон сидел при этом не на скамье подсудимых, а на свидетельской скамье Дворца юстиции, куда его доставили в военной форме — прямо с фронта.

Весь «процесс» продолжался полчаса — затем судьи объявили, что рассмотрение дела откладывается без оглашения даты возобновления процесса. То есть за пять месяцев, прошедших после запрета ФКП, обвинение так и не смогло набрать мало-мальски убедительного материала не то что для обвинения, но даже для ведения процесса.

Жаль, не было там Дм. Винтера! Уж он бы французским судьям «материальчика» подбросил.

Ä вот ещё одно «открытие» Дм. Винтера…

Уж не знаю, надо ли комментировать, но напрочь отказываюсь комментировать его утверждение насчёт того, что Сталину-де нужна была атомная бомба «для войны за мировое господство». Вступать в полемику с подобными инсинуациями — значит и самому косвенно порочить героические, нередко жертвенные, усилия тех, кто в кратчайшие сроки ликвидировал атомную монополию США и уберёг от атомных бомбардировок, пожалуй, не только Россию.

Да, порой «рассуждения» и «выводы» Дм. Винтера отдают, пардон, явной, как бы это сказать помягче.»

Впрочем, пусть читатель судит сам. Вот что пишет Дм. Винтер на с. 94:

«…Гитлер в декабре 1941 г. объявил войну США, потому что понял (это — в 1941 году. — С. К.), что война проиграна, и решил так отомстить Сталину, приведя американцев в Европу и украв у Сталина большую и лучшую часть результатов победы…»

Много мне пришлось прочесть глупого и подлого о Великой Отечественной войне, но более глупой чуши читать не приходилось и вряд ли придётся впредь. Эту ахинею даже как политическую и историческую паранойю не определишь.

А далее Дм. Винтер начинает пересказывать очень полюбившуюся ему ещё одну чушь — о якобы созданной немцами то ли перед тяжелейшей, требовавшей напряжения экономики, войной, то ли в ходе тяжелейшей войны некой «Новой Швабии» подо льдами Антарктиды.

Лишь с 50-х годов могучие США и СССР, ценой немалых усилий и траты средств смогли зацепиться за Южный континент всего лишь несколькими наземными научными станциями с мизерной, по сути, «автономностью» в кавычках, полностью зависящей от снабжения с далёкой Большой земли…

Однако винтеры бестрепетно сообщают простодушной публике, уверенной, что деревянные болты лучше стальных, потому что легче, что:

«…предвидя поражение в войне, руководители Третьего рейха стали эвакуировать за пределы Европы секретные производства, выпускавшие высокотехнологичную продукцию военного значения…».

И переправляли они — по Винтеру — все эти караваны «в Антарктиду», а союзники этому «не препятствовали», потому что для США и Англии было якобы необходимо, чтобы «немецкие учёные… вывозили свои разработки в Антарктику…»