Array Array - Чешские Легионы в Сибири (Чешское предательство)

Заметим только одно чешскому дипломату: не одни «чехословацкие солдаты» обвиняются в серьёзном преступлении. Главным образом, их руководители и их командование. И ещё: тот, кто не только покрывает и замазывает преступление, а ещё и старается отрицать его и ввести общественное мнение в заблуждение, тот сам делается участником преступления.

Из следующей главы мы увидим, что не только г-н Перглер делает это, но и его «высокие» руководители.

VIII. Наслоения чешской лжи.

В предыдущих главах представлена хотя и кратко, но исчерпывающе и документально история чешского воинства в Сибири и отъезд его на родину, в новорождённую в Версале республику Чехословакию.

Масарык и Бенеш, два видных чешских государственных деятеля, не только сделают правду об этих печальных событиях, но стараются украсить «анабазис» чехов словами, восхищения, героизма и честь. Но ведь не могли не знать эти руководители чешского заговора всего того, что творилось их легионерами в Сибири, не могли не знать всего ужаса чешского предательства и трусливого бегства, всей грязи и грабежей.

Бенеш не дает себе даже труда включить в свою книгу отдельную главу с обзором всей деятельности чехословацкого корпуса в России. Он вскользь говорит лишь о разочаровании их войск уже в начале октября 1918 года тем, что на Волгу не пришла от союзников обещанная помощь, и будто тогда же чехи признали, что русская анти-большевицкая акция не будет иметь успеха; затем, что переворот 18 ноября 1918 года адмирала Колчака отколол чехов от работы с русскими (Это ложь! См. стр. 57 и 58) и с тех пор чехи только и ждали и даже требовали скорейшей отправки их на родину.

Эту скомканную и умышленную, извращённую историю одного из самых драматических эпизодов — Бенеш заканчивает так: [46]

«Вот краткая история нашего сибирского анабазина до конца 1918 года, без подробностей и без её прекрасного романтического блеска. Анабазис был в военном и общечеловеческом отношении — красивое и достойное удивления явление, а политически имел огромное значение для нашей борьбы. Наши простые солдаты из Богемии, Моравии и Словакии были призваны в австро-венгерские полки, перешли на сторону русских, после тяжёлых лишений и страданий, а главное, среди революционного хаоса, вступили в ряды добровольной и импровизированной армии, дрались некоторое время на фронте против тех, от кого они дезертировали, затем под эгидой своего великого вождя прошли через безграничную Россию и Сибирь, заняли, не взирая на все преследования, 8.000 километров железной дороги и огромную, прямо необъятную область, — чтобы достичь европейского театра войны кругосветным путешествием и принять своевременно участие в борьбе за свободу своей нации. Они привлекли к себе взоры почти всего света, когда им удалось создать затруднения большевицкому режиму, который был очень неприятен союзникам. И хотя они не достигли своевременно европейского театра войны, но оказали своим выступлением на другом конце света своими удивительными романтическими похождениями — значительные услуги всем, а в первую очередь их родине.

Неожиданная и единственная история! Все было импровизацией — военные легионы, их хозяйственная, финансовая и культурная деятельность, их солдатская жизнь, их традиции и развлечения, их вожди, командный состав и люди. Это были солдаты — selfmademen революции, тип своей расы, по существу не военной. Между ними и не было военных гениев, но большинство были добрые, солидные, добросовестные солдаты, с огромным позывом свершит что-то значительное и существенное. Их масса представляет отлично чешскую национальную психологию: сильная жизнерадостность,

стремлением (практическим, без фантастики решениям, известная крепость и выдержка в борьбе за свою цель, но также раздражимость, известная впечатлительность, фанатизм, несколько нездоровая ревность, пессимистическая легковерность при затруднениях и склонность к критиканству в спорных случаях. Те же свойства проявлены в общем и большинством наших солдат во Франции и в Италии.

Генерал Сыровой, как их начальник, был хороший тип. Он внушал солдатам доверие своей солидностью, прямотой, честностью и своими здоровыми суждениями. Солдаты знали, что он их не поведет на авантюру.

Особенного значения заслуживает хозяйственная, финансовая и культурная работа нашей сибирской армии. В ней проявился, как я думаю, всего лучше гений нашей расы. В массе наших войск быстро отыскались сильные индивидуальности, которые сумели организовать и направить работу; но эта работа была понята и поддержана содействием каждого рядового солдата. Нельзя недооценит общую способность создать быстро и успешно большие хозяйственные предприятия — во время горячей борьбы в Сибири. Далее — эти предприятия вести, поддерживать сообщения, торговлю и связи с Японией и западной Европой, вызвать к жизни финансовые учреждения и организации, культурные заведения, газеты, театры, певческие хоры, оркестры, места развлечений — целый культурный аппарат значительно высокого уровня. Все это выказывает нас, как нацию, наши склонности, способности, достоинства и недостатки».

Что же добавить к этому после всего рассказанного на страницах настоящей книги?! Если бы это писал простой человек, то его ещё можно извинить наивностью, глупостью, или незнанием, или тем, что его введи в заблуждение. Но это ведь министр Чехословакии и один из главных руководителей всего чешского дела. Такой человек может допустит всю эту ложь только заведомо и умышленно. И изучение его книги показывает, почему он это сделал. Со страниц её так и выступает, так и бьет тот цинизм, с каким Бенеш не только рассказывает, но похваляется своей не всегда чистой ролью во время мировой: войны в передних министров Антанты. Он сам и его клика всё время тогда дрожали и боялись, что союзники заключат мир с центральными державами, а особенно с Австро-Венгрией. Последнее обстоятельство,—пишет Бенеш [47]— заставило его действовать ещё быстрее и стремительнее, чтобы создать возможно большее число faits accomplis и тем путём связать союзников всё новыми и возможно решительными актами.

И он делает неожиданное признание, что при этом их сибирская армия, и. е. те самые легионеры, которые предали на расстрел адмирала Колчака, ограбили Россию и погубили её национальное, государственное предприятие, — эта армия облегчила и сделала возможной для них борьбу и успех на парижской конференции, на которой он, Бенеш, достиг гораздо большего, чем осмеливался надеяться в начале войны. [48]

По свидетельству объективного учёного, [49]чехи работали на мирной парижской конференции с самыми сомнительными средствами и тёмными приёмами, доходящими до обмана конференции включительно, напр., относительно смешанных немецко-чешских областей или обещаниями устроит новое государство, на подобие Швейцарии, с действительным обеспечением прав всех входящих народностей. Далее, чехи подавали документы с подтасовкой и даже подделкой исторических фактов, надеясь через то получить свою часть в дележе контрибуции.