Валерий Демин - Русь Летописная

В указанном смысле устное Слово — это направленное волевым усилием акустическое выражение внутренней энергии индивида, приводящее в движение механизм раскодирования информации на различных физических уровнях, включая глубинный, — пока во многом неизвестный и неисследованный. По-другому это называется считыванием информации с ноосферы. Являясь объективной акустико-энергосмысловой структурой, Слово непосредственно замыкается на информационный банк (поле) Вселенной и репродуцирует заложенное в нем знание. Особенно показательна в данном плане молитва — независимо от того, о какой религии идет речь. Произнося священные слова и концентрируя внимание на иконе (если таковая выступает неотъемлемой частью культа) или же на ином религиозном символе, молящийся соединяет в едином акте мысль и слово, получает возможность непосредственного вхождения в энергоинформационное поле, откуда получает необходимую психологическую и нравственную подпитку.

Давно замечено и эффективно используется также и психофизическое воздействие Слова, музыки и песнопений, концентрируемых под сводами храмов всех без исключения религиозных культов. Здесь действует одновременно и чисто внешняя сторона (купол, стены), и целенаправленное воздействие энергоинформационного поля, приводящие к таким психологически нетривиальным следствиям, как молитвенный экстаз, благодать, очищение (катарсис), успокоение и т. п. К аналогичным результатам приводят также ритуальные танцы, групповые радения, оргиастические игрища, карнавальные действа и т. п. Коллективные акции, вне всякого сомнения, усиливают эффективность контактов между впадающими в экстаз большими или малыми группами людей, с одной стороны, и возбуждаемым ими энергоинформационным полем, с другой. Во время экстатических актов человек напрямую общается с ноосферой. Оккультные способности ясновидения, прорицания, пророчества и т. п. также объясняются контактами с энергоинформационным полем Вселенной. Сей дар обретают немногие избранные, пережив, как правило, некоторую экстремальную ситуацию.

Примерно по такой же схеме в ноосфере возникает позитивная или же, напротив, негативная направленность воздействия на объективные исторические явления. В годы суровых испытаний, когда на людей обрушиваются неисчислимые беды, в общественной среде по нарастающей аккумулируется отрицательная энергия, создается ситуация отчаяния, неуверенности, нерешительности или безразличия, что, в свою очередь, оказывает негативное влияние на поведение и настроение отдельных личностей и групп. Нарастает кризис и возникает неблагоприятная перспектива для развития социальных процессов и для всего хода истории. Негативные процессы могут нарастать лавинообразно, пока в ноосфере не сложится некоторая «критическая масса», угрожающая самому существованию социума. Обычно именно в такие моменты и появляется пассионарный носитель позитивного импульса. Он берет становящуюся неуправляемой ситуацию под контроль и оказывает благоприятное влияние на деморализованные массы. Постепенно ситуация нормализуется, обстановка становится стабильной и в обществе и в ноосфере.

В ноосферном плане, если так можно выразиться, летописи — не просто словесные памятники событий давно минувших эпох. Они — еще и материализованная в знаковой форме система ноосферной информации, позволяющая мысленно проникать в прошлое, сопрягая последнее с настоящим и будущим. Многие из описаных в летописях необычных явлений принято относить к разряду чудесных. На самом же деле речь идет о самых что ни на есть естественных феноменах, однако плохо вписывающихся в представления современной науки. Не будем говорить, что наши пращуры знали о них больше нас. Что ж: непонятно сегодня — станет понятным завтра.

Историки-«профессионалы» (как, впрочем, и все остальные ученые мужи) обожают игру в понятия, искренне полагая, что словечки вроде «византизм», «норманизм», «монголизм» и им подобные помогают проникнуть в самый дух истории. Не менее популярно и другое (в целом — совершенно бесплодное) занятие: подгонять историю под абстрактные схемы, якобы выражающие суть исторического процесса: «возрождение», «просвещение», «прогресс», «цивилизация» и т. п. Как будто в этом заключается соль истории, где действуют живые люди, объединенные в различные общности, с их возвышенными страстями, низменными желаниями, личными потребностями, субъективными интересами и где подчас ради собственного благополучия, сытной еды, новой иномарки, евроремонта в квартире или даже ради комфорта любимой собаки они готовы принести в жертву любые достижения и наработки предшественников. Большинству обывателей во все времена были ближе собственный желудок, собственная шкура, собственный уют и глубоко безразличны нужды человечества в целом — безотносительно к тому, идет ли речь о прошлом, настоящем или будущем. Реальная история — это не схемы и абстракции, а пусть даже неприглядная, но всегда живая, хотя и прошедшая, жизнь, обусловливаемая не жонглированием понятиями в головах профессиональных историков и философов, а в первую очередь — ноосферными закономерностями.

Итак, ноосфера и есть та подлинная природная реальность, ориентируясь на которую удается проникнуть в самые сокровенные глубины действительности независимо от того, идет ли речь о космической, физической, биологической, информационной либо иной среде, или же об историческом процессе, в его проекции в прошлое, настоящее и будущее.

События, схематично очерченные на первых листах большинства летописей, куда они переписаны из единого источника — «Повести временных лет», были, по существу, канонизированы и растиражированы в бесчисленных изданиях последующих лет. Но нерешенных проблем и загадок от этого нисколько не убавилось.

Начальная русская летопись (иначе «Повесть временных лет»), созданная Нестором-летописцем и в дальнейшем основательно «обработанная» епископом Сильвестром и другими «правщиками», рисует величественную (а подчас трагическую) панораму событий русской истории, связанных преимущественно с первыми двумя веками правления киевской великокняжеской династии Рюриковичей. Когда «отец русской истории» приступил к своему труду, с момента принятия христианства на Руси не прошл и ста лет, а славянская письменность едва насчитывала два века.