Сергей Захаревич - Большая кровь

В обязанности расчетов советских «сорокапяток» вменялась непосредственная поддержка стрелков в наступлении — стрельба по огневым точкам и танкам противника, располагавшимся перед фронтом атакующих стрелковых цепей (появление этих танков в большом количестве на фланге и в собственном тылу стало неприятным сюрпризом для советских артиллеристов). А поскольку батареи находились с пехотой в первых рядах, вместе с ними же они попадали под огневые удары и в окружение. Никаких противотанковых районов расчеты советских противотанковых орудий (многие из которых в стрелковом отношении были подготовлены весьма и весьма прилично) не создавали, действуя:

а) в наступлении — поорудийно; б) в обороне — побатарейно.

На практике все оказалось куда проще — без бетона, надолбов и контрэскарпов. Противотанковые районы Вермахта, с которыми столкнулись советские танки, представляли собой артиллерийские засады одного или нескольких замаскированных противотанковых орудий ( с 1943 года немцы стали применять противотанковые группы до десяти орудий в каждой — так называемый Pakfront), размещавшихся натанкоопасных направлениях и действовавших самостоятельно. Расчеты этих орудий были подготовлены великолепно: выжав максимум из одной позиции, они быстро и скрытно перетаскивали свою 37-мм «колотушку» на другую (заранее намеченную) позицию — ценных указаний вышестоящих штабов им для этого не требовалось.

Вот и все. Обнаружить артиллерийскую засаду из 1—3 орудий, в отличие от эскарпов и надолбов, было куда сложнее, а урон они наносили весьма существенный.

С этим явлением советским танкистам впервые пришлось столкнуться в Испании, где малокалиберная противотанковая артиллерия националистов и итальянцев нанесла бригаде Павлова существенный урон. Никаких уроков для себя (кроме того, что нужен танк с более серьезным бронированием, вроде французского S-35) советская сторона тогда не извлекла и через пару лет 11-я танковая бригада М.П. Яковлева вновь столкнулась с противотанковой артиллерией противника на горе Баин-Цаган.

В.Б. Резун (Суворов) может сколько угодно восхвалять БТ и поносить Жукова, но факт заключается в том, что Баин-Цаганс-кое сражение Жуков выиграл, а вот танк БТ его явно проиграл. Вообще должен отметить, что атака танков Яковлева у Баин-Цаган — авантюра чистой воды. Жуков тогда блефовал, как карточный игрок, «крыть» вражеское наступление ему было нечем: у японцев — 10 тысяч пехоты, у Георгия Константиновича пехоты не было вообще, если не считать малочисленный 24-й МСП И.И. Федюнинского, а 7-я мотобригада A.JI. Лесового (бронеавтомобили) в гору эффективно действовать не могла. Фронтальное же наступление танков 11-й бригады дивизия японцев была в состоянии элементарно отразить, сделав ставку на упорную оборону (танки БТ могли сколько угодно ее прорывать — закрепить успех без пехоты они все равно не могли), подтягивая ночью подкрепления по так и не уничтоженной советской авиацией понтонной переправе — и Яковлев не выдержал бы двухдневного кровопускания. Но генерал Камацубара струхнул (его элементарно «взяли на понт») и отдал приказ на отступление.

Тем не менее правильных выводов не сделали и тогда. Жуков, на которого вспыхивающие один за другим танки БТ произвели неприятное впечатление, пришел к выводу, что они — пожароопасны и нуждаются в замене на дизельные.

Уже через пол года в Финляндии для бронетанковых соеди нений, казалось, все должно было складываться более привычно — тут тебе и позиционная оборона, и противотанковые заграждения, и отсутствие у финнов, ввиду недостатка противотанковых средств, районов ПТО в тылу; прыгай себе на полной скорости через рвы да овраги! Однако сразу обнаружилась масса недочетов.

На сложной, пересеченной местности, вопреки довоенным расчетам, действовать на высокой скорости оказалось невозможно, извольте не более 20—25 км в час. Плохо подготовленные экипажи не то что не летали над траншеями противника, напротив — сажали свои машины на препятствия при каждом удобном и неудобном случае, без всякого шанса с этих препятствий слезть.

Без поддержки пехоты советские танки действовали впустую, даже тогда, когда удавалось прорваться в тыл противника. Так, в ходе неудачного наступления 43-й стрелковой дивизии и 35-й танковой бригады 15—17 декабря 1939 года у Кирка Муола советские танки несколько раз врывались в ключевые пункты финской обороны — Ойнала и Кирка Муола, но каждый раз, израсходовав боезапас, вынуждены были возвращаться, не поддержанные своей пехотой, оставшейся лежать у проволоки.

Харальд Энквист вспоминал:

«Легкиетанки, применявшиеся русскими в начале войны, не произвели огромного впечатления. В первые дни на Карельском перешейке многие танки прорвались в тыл, большинство было уничтожено или вынуждено вернуться. Погоня за ними превратилась в спорт» ( РГВА. Фонд 34980. Опись 11. Дело 116, лист 4).

Советские легкие танки легко загорались от бутылок с зажигательной смесью, а уж если вдело вступала оказавшаяся под рукою финнов противотанковая пушка — все, амба. Тонкая броня Т-26 и БТ была слабым прикрытием от снарядов. От «коктейля Молотова» танкистам приходилось спасаться, укладывая поверх моторных решеток связки дров за неимением лучшего.

Бронетанковые части РККА оказались привязаными к дорогам (Финляндия — не Украина) и вне ихдействовать не могли, да и не были обучены, равно как не были они обучены тактике боевых действий в обороне, в условиях леса, в населенном пункте и т.д., и т.п.

И снова не последовало никаких выводов — вполне по-рус-ски. И вот в июне 1941 -го все это вылезло в кубе.

Но как же, спросят, советские танкисты умудрялись с постоянством натыкаться на ПТ-районы противника? Неужели их нельзя было как-нибудь обойти? Где-то должны были быть слабые места!

Где-то они, возможно, и были, но беда в том, что советские мехкорпуса действовали исключительно вдоль дорог, там же и сражались, а посему немцы знали, в каком именно месте нужно устроить ПТ-рубеж, чтобы советский «бронекулак» с размаху уперся именно в него. Пехота Вермахта располагала свои 37-мм и 50-мм орудия в узлах магистралей и вдольтрасс, а иногда и прямо на дороге. Вдобавок, механизированные колонны притягивали к себе повышенное внимание Люфтваффе и подвергались постоянным атакам с их стороны.

* * *

С легкой руки некоторых нынешних исследователей авиация Люфтваффе из района белостокского выступа вообще исчезает (по причине своей малочисленности), а если и действует, то очень редко. Действия же ее против танков якобы вообще неэффективны по причине отсутствия вооружения, способного пробить броню танка.

Для начала советую российским «специалистам» не отождествлять немощную советскую авиацию (впрочем, это отдельная тема) с немецкой. Для того чтобы выяснить, насколько эффективно могли действовать немецкие штурмовики против танков, надо исследовать деятельность именно немецких штурмовиков, а не проводить аналогии с таким неэффективным организмом, как ВВС РККА образца 1941—42 года.