Сергей Захаревич - Большая кровь

Убожество собственной авиации стало понятно даже товарищу Сталину. По этой причине советским пилотам вручали высшие награды страны всего за 3 (!) сбитых самолета противника. Большое количество воздушных таранов в первые дни войны (обратите внимание — в последующем их количество резко упало, если анализировать по периодам) — показатель бессилия и слабой летной подготовки.

Тем не менеее вранье про мощь советских ВВС продолжается до сих пор. Вот как, например, Алексей Исаев описал таран Ивана Иванова ранним утром 22 июня 1941 года:

«В общем случае к первому налету немцев уже никто не спал. Как правило, немцам противостояло дежурное звено истребителей, которое поднималось в воздух по сигналу поста ВНОС... Посты ВНОС по звуку и визуально обнаруживали перелет границы (врет и не краснеет! — С.З.) и докладывали по инстанциям. Дежурное звено проводило первый бой той или иной степени успешности...

Старшийлейтенантсчисто русским именем Иван Иванович Иванов на «И-153» в лобовой атаке (курсив мой. — С.З.) таранил «Хе-111», шедший на его аэродром в первые минуты войны. Врезавшаяся в разбитое остекление носовой части «111-го» «чайка» с полным баком была оверкилем (?) для всего экипажа немецкого самолета. Оба самолета, охваченные пламенем, рухнули на землю. И.И. Иванов был пилотом дежурного звена46-го истребительного авиаполка 14-й авиадивизии Киевского особого округа» (Исаев А.В. Антисуворов, с. 24).

Так создается впечатление о силе советской авиации в те дни. Чего и добивался автор — потому, что история с тараном Иванова в реальности выглядит несколько иначе. Вышеуказанная сказка взята из истории 46-го ИАП, нотам нет упоминания о лобовом таране носовой части «хейнкеля», цитирую дословно:

«Пристроившись вхвостодному из бомбардировщиков, «И-16» пошел на сближение...Какое-то мгновение — и в воздухе раздался треск. Винтом своего самолета Иванов обрубил хвост фашистскому стервятнику... »(Смирнов С. С. Рассказы о неизвестных героях. М., с. 55).

Те же басни подхватывает Марк Солонин, рассказывая о тяжелых потерях немецкой бомбардировочной эскадры (с намеком на мифическое воздействие советских истребителей) и не добавляя при этом, что потери были вызваны наземным огнем, потому что из-за нехватки ударных самолетов горизонтальным бомбардировщикам пришлось решать несвойственные им штурмовые задачи.

Что же до тарана Ивана Иванова, то история с ним такова. Вот рассказ А.Г. Больнова, очевидца и сослуживца И.И. Иванова:

«С 21 на 22 июня 1941 года звено из трех истребителей (46-й ИАП использовал устаревшее тактическое построение из трех самолетов в звене.— С.З.) — Иван Иванов, Иван Сегед и н, фамилию третьего летчика не помню —дежурило на самолетах «И-16» (вовсе не на «чайках», как у Исаева. — С.З.). Как всегда под воскресенье, часть офицеров была отпуще-

I ia и уехала на зимние квартиры, в том числе и я.

На рассвете 22 июня была объявлена боевая тревога, сбор у дежурного по гарнизону. Прибежали я, инженер Макаров и майор Бслич. Мы втроем сели на первую следовавшую в лагерь машину и поехали. При выезде из города мы заметили взрывы, услыхали стрельбу в воздухе и одновременно увидели идущую на малой высоте пятерку самолетов «хей-нкель-111» (как видим, служба ВНОС налет немцев «проспала» и звено Иванова воспрепятствовать бомбардировке не смогло. — С.З.). На нее сверху пикировало звено истребителей, ведущих огонь. «Хейнкели»всли ответный огонь. После атаки ведомая пара истребителей отвалила и ушла на свой аэродром, а ведущий — это был Иван Иванов — продолжал преследовать противника (такова мощь сталинской авиации — атака трех истребителей на неприкрытые «хейнкели» закончилась ничем, исключая напрасный расход боеприпасов. — С.З.). Перевалив через гору, мы вновь увидели фашистский бомбардировщик. В то же мгновение сзади него, чуть сверху, показался истребитель и тут же врезался в него.

Израсходовав все патроны (курсив мой. — С.З.), Иван Иванович Иванов, исполняя долг патриота, пошел на таран и погиб смертью героя...» (там же, с. 56).

Первые же бои в небе западных округов были показательны с точки зрения трудностей и недочетов, с которыми столкнулись советские истребители. Зато чередой потянулись «утки» о мифических победах славных «сталинских соколов» над «стервятниками Геринга». Разберем для примера бой, в котором также был совершен один из первых в той войне таранов.

Из истории 123-го ИАП, базировавшегося в районе Пружан (Брестская область):

«22.VI.41 г. 4 истребителя (123-й ИАП использовал более современную тактику, нежели их коллеги из 46-го ИАП. — С.З.) — капитан Мажа-ев, лейтенанты Жидов, Рябцев и Назаров — вступили в бой с 8 «Ме-109». Самолет лейтенанта Жидова был подбит и пошел на снижение. Три фашиста, видя легкую добычу, сверху стали атаковать его, но капитан Ма-жаев, прикрывая выход из боя лейтенанта Жидова, меткой пулеметной очередью сразил одного «мессершмигга», а второй фашист был подхвачен лейтенантом Жидовым и подожжен. В конце боя у лейтенанта Ряб-цева был израсходован весь боекомплект. Лейтенант Рябцев, не считаясь с опасностью для жизни, повел свой самолет на противника и таранным ударом заставил его обломками рухнуть на землю. В этом бою было сбито 3 фашистских истребителя при одной своей потере» (там же, с. 41).

Анализ свидетельских показаний позволяет сделать вывод

о том, что большая часть описанного в истории полка боя — лажа. Во-первых, непонятно, куда пропал самолет лейтенанта Назарова: он не фигурирует ни в одном рассказе очевидцев. Судя по всему, ведомый Рябцева был сбит и строки истории 123-го ИАП «при одной своей потере» относятся именно к нему, а не к самолету Рябцева, который почему-то в число потерь не включен.

Далее выяснилось, что за исключением самого Рябцева (погибшего 31 июля 1941 года в воздушном бою над аэродромом Ед-рово) два других участника эпохального боя над Брестом — Ма-жаев и Жидов, войну пережили и в 60-е годы прислали С.С. Смирнову свои письменные свидетельства. Выяснилисьлю-бопытные подробности. Примечательно, что ни Мажаев, ни Жидов ни словом, ни полсловом не обмолвились о сбитых ими (согласно все той же истории полка) вражеских истребителях, а ведь это были их первые победы.

«Первая победа всегда памятна — это очень важный этап в боевой жизни каждого летчика-истребителя» (Чертова дюжина асов Люфтваффе. Минск, 2000, с. 209).

Мажаев пишет осторожно:

«Динамика боя — если мне не изменяет память —описана правильно. В этом неравном бою, когда у нас на исходе были боеприпасы, встала необходимость выйти из боя. Лейтенант Петр Рябцев, уже не имея патронов, совершает таран и этим приводит в смятение группу вражеских самолетов» (там же, с. 49).