Вадим Щукин - Полководцы Великой Победы

Выбрав благоприятный момент, Андрей Васильевич отправился на прием к Сталину — ходатайствовать за дорогого человека. Генералиссимус выслушал его, постепенно мрачнея, а потом сказал:

— Не ищи ее. Забудь. Она никогда не вернется. И ты, и Молотов даже можете жениться.

Эти слова позволяют предположить, что Эсфирь Семеновна «проходила» по тому же делу, что и супруга В. М. Молотова, Полина Жемчужникова, обвиненная в разглашении — или передаче — сведений огромной государственной важности послу молодого государства Израиль Голде Меир. Скорее всего здесь имела место простая утрата бдительности в доверительных «женских» беседах на приемах и встречах: ведь Голда Меир уже в ту пору была умелым дипломатом и политиком.

Молотов тоже обращался к главе государства с просьбой о смягчении участи жены. В ответ Сталин молча положил перед ним папку, ознакомившись с которой, Вячеслав Михайлович увидел характер разглашенных сведений и понял — ходатайствовать бесполезно. Да и сама Полина Жемчужникова, оценив значение неосторожно разглашенной информации, сочла наказание справедливым и, выйдя на свободу, никому не позволяла осуждать Сталина.

Но ее арест состоялся годом позже, чем жены генерала Хрулева, да и каких-либо особо дружеских, «неформальных» отношений между обеими дамами не отмечалось. Зато в том же 1948 году, как «участницы антисоветских сборищ и распространительницы всякого рода измышлений о товарище Сталине», были арестованы родные тетки дочери вождя Светланы.

Одна из них, Евгения Александровна, действительно дружила с Эсфирью Семеновной и часто заходила к ней «поболтать по кремлевке», то есть по телефону правительственной связи. При этом она, не задумываясь, пространно излагала собственные суждения об Иосифе Виссарионовиче, — разумеется, с точки зрения хозяйственно-бытовой, а не высокой политики.

Евгения Александровна старалась заходить к подруге, когда генерала Хрулева дома не было: он предупреждал, что телефоны прослушиваются и что эти разговоры добром не кончатся. Так и вышло...

Между тем жестокая, невидимая закулисная борьба, целью которой была власть после ухода вождя, продолжалась. Смерть А. А. Жданова в результате заведомо неправильного, по сути, в приказном порядке поставленного медицинского диагноза, репрессии против ряда военачальников, «Ленинградское дело» практически являлись следствием и отголоском схватки за «кремлевское наследство».

Последовали вскоре арест и физическое уничтожение самого яркого и талантливого руководителя народного хозяйства, с которым генерал Хрулев тесно сотрудничал в годы войны. Блестящий экономист, первый заместитель председателя Совета народных Комиссаров академик Н. А. Вознесенский с честью провел советскую промышленность сквозь самые тяжелые испытания, создавая материальную базу Великой победы. Но именно выдающиеся качества этого человека, полезные для страны, с точки зрения «подковерной логики» делали его наиболее вероятным претендентом на высшие государственные посты. Научно-теоретические труды академика Вознесенского оказались незавершенными и невостребованными, что явилось одной из причин системного кризиса, поразившего страну три десятилетия спустя.

Каждая из группировок старалась подставить соперника под удар, но и сама опасалась гнева вождя. Судя по всему, И. В. Сталин понимал, что происходит в его ближайшем окружении, и готовился принять собственные меры, но 3 марта 1953 года его не стало. Группировки, вздохнув с облегчением, приготовились к решающей схватке.

Осознавал ли Андрей Васильевич суть тех событий? С одной стороны, такое видится на расстоянии времени, с другой — его мощный интеллект выходил далеко за границы высокой военной образованности. Во всяком случае почти сразу же после кончины Сталина он позвонил вернувшемуся к своей прежней деятельности Берии и спросил, не пора ли прекратить надругательства над невинными людьми.

Генерал Хрулев готовился к разговору резкому и нелицеприятному, но Лаврентий Павлович удивил — был сама любезность! Оно и понятно: зачем же приобретать еще одного противника в последнем раунде борьбы за власть?

Так или иначе, Эсфирь Семеновна вскоре вернулась домой. Забота мужа и детей позволила ей быстро восстановить силы, и в квартире вновь зазвучал дружный смех, — замечания хозяев были всегда остроумными, а шутки веселыми, так что гости разных профессий и поколений чувствовали себя в их обществе легко и непринужденно. Здесь бывали видные военачальники, особенно часто К. К. Рокоссовский — с Хрулевым его связывала давняя симпатия, — артисты особо любимого в семье Малого театра М. И. Царев, И. М. Москвитин, А. Н. Грибов.

Сам Андрей Васильевич в те годы много читал, большей частью произведения своих любимых писателей — Л. Н. Толстого, А. И. Куприна, А. П. Чехова, — свободного времени теперь у него было гораздо больше, но генерал Хрулев знал, как его использовать. Он боролся за освобождение и реабилитацию невинно пострадавших, число которых в период обострения борьбы за власть значительно возросло,

В то непростое время посредственности, стараясь занять более выгодное «место под солнцем», часто прибегали к политическим обвинениям, клевете, ложным доносам, анонимным письмам, а то и просто похищали у конкурента важные служебные документы, подводя человека под суд.

В судьбе же самого Андрея Васильевича, переведенного после ареста жены на должность заместителя министра строительных материалов, перемен к лучшему после восстановления справедливости не происходило. Более того, Н. А. Булганин вскоре после кончины Сталина постарался исключить генерала Хрулева из списка Вооруженных сил.

Схватка за власть завершилась арестом Берии, после чего могущественный недоброжелатель сумел занять еще более высокое положение. Следовательно, ничего хорошего ждать не приходилось.

Но в октябре 1957 года министром обороны СССР стал Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский. Он ценил способности главного интенданта чрезвычайно высоко и сразу, ни на кого не оглядываясь, восстановил Андрея Васильевича в кадрах Вооруженных сил. А вскоре очередное противостояние в высших эшелонах власти привело к отстранению Булганина от должности председателя Совета министров СССР и лишению его звания Маршала Советского Союза.

Казалось, теперь недюжинный ум и яркий талант генерала Хрулева вновь могли послужить Родине. К сожалению, здоровье, подорванное интенсивным трудом в крайне тяжелой психологической обстановке, уже не позволяло ему занимать должности, требующие максимальной отдачи. Но и на посту инспектора-советника группы генеральных инспекторов министерства обороны Андрей Васильевич старался сделать все, что мог.