Вадим Щукин - Полководцы Великой Победы

Однажды некий офицер Рыженков отправился в клуб, на праздник, посвященный годовщине запасного артиллерийского полка. Он вошел в зал, и тут командир части, не стесняясь присутствующих, обрушился на него с нецензурной бранью и грязными угрозами. Рука оскорбленного офицера машинально рванулась к кобуре. Грохот выстрела и стук падения грузного тела слились почти воедино...

Следствие установило, что убитый был матерым расхитителем, солдаты вверенной ему части не получали положенного довольствия месяцами, словно ожили худшие страницы истории русской армии времен Крымской войны, а Рыженков не желал мириться с безобразием. Он пытался привлечь внимание командования, а потому стал объектом преследования и травли. Офицер был предупрежден о недопустимости самостоятельного применения оружия в дальнейшем, продолжил службу и оставил ее спустя много лет после войны в звании полковника.

В целом же подобные случаи являлись большой редкостью...

Огромный, сложный механизм тыла работал без сбоев, а вскоре Андрею Васильевичу удалось наладить и работу наркомата путей сообщения, уверенно сползавшего в пучину административного хаоса после недолгого руководства Берии. По восстановленным железнодорожным путям прошло около полутора тысяч составов общей численностью в 72 000 вагонов — вот насколько точной оказалась цифра, с ходу названная генералом Хрулевым в беседе со Сталиным! И хотя часть драгоценного времени оказалась упущенной, теперь сосредоточение главной группировки шло неуклонно.

Прибывшие грузы немедленно доставлялись к пунктам назначения по военно-автомобильным дорогам, где были организованы пункты технической и медицинской помощи, питания, обеспечения горючим и площадки-накопители для неисправных машин. Именно в те дни по инициативе начальника тыла постановление Государственного комитета обороны закрепило ставший основным принцип подвоза — «сверху вниз», при котором ответственность за доставку всех видов материальных средств в нижестоящие звенья возлагалась на вышестоящего начальника.

Своевременная доставка грузов поощрялась — водители получали премии. Обратные рейсы порожнего автотранспорта применялись для эвакуации раненых. Водитель, доставивший в тыл 300 раненых, представлялся к медали «За боевые заслуги», а 600 — к ордену Красной Звезды.

Всего к началу и в ходе Курской битвы всем необходимым, от махорки и папирос до запасных частей к сложной технике, были обеспечены 132 стрелковые дивизии, 19 танковых и механизированных корпусов, две воздушные армии, а также множество частей и соединений других родов войск. Наступление противника советские солдаты и офицеры встретили в новом, с иголочки, обмундировании!

На врага обрушился непрерывный ливень авиабомб, снарядов, пуль — перебоев в снабжении не было. Автотранспорт перешел к так называемому «челночному» методу подвоза, когда машины отправлялись в рейс не колоннами, а, по мере готовности, группами по две-три. При этом сократились простои и потери от ударов авиации противника, а кругооборот транспорта возрос. Подобный метод требовал опытных, самостоятельных, инициативных водителей, но к лету 1943 года в советской армии таких было немало.

Еще в период подготовки к сражению на Курской дуге постановлением Государственного комитета обороны Главное управление тыла было упразднено, зато официально учреждалась должность начальника тыла Красной армии — заместителя народного комиссара обороны. Теперь генералу Хрулеву подчинялись 11 управлений, от финансового до ветеринарного, занимавшихся практически всем спектром материально-технического и медико-санитарного обеспечения. В его ведении находились также две академии — Тыла и снабжения Красной армии и Военно-транспортная, их интеллектуальный потенциал Андрей Васильевич умело использовал как для решения практических вопросов, так и для разработки теории тыла.

Победа под Курском радовала: генерал Хрулев почувствовал новый прилив сил. Он по-прежнему успевал все и даже больше, чем прежде: следил за подвозом и восстановлением железных дорог, организовывал использование трофейного автотранспорта и хлебозаготовки на освобожденных территориях, приближая, таким образом, источники продовольствия к войскам, контролировал все виды довольствия. Одновременно Андрей Васильевич предпринимал энергичные меры по разведке и разработке нефтяных месторождений Зауралья и Сибири. 25 августа 1943 года Сталин, закончив анализ уроков недавнего прошлого, дал указание образовать там «второе Баку», заложив, таким образом, основы энергетической мощи современной России. Но главным оставалось руководство тыловым обеспечением целых серий стремительных и глубоких наступательных операций.

Беда пришла с неожиданной, неслужебной стороны. Сын наркома авиационной промышленности А. И. Шахурина выстрелом из пистолета убил свою юную подругу — ее отец, дипломат, получил новое назначение, и девушка собиралась вместе с ним уехать за границу, — а потом застрелился и сам. Разбирая бумаги самоубийцы, следователи обнаружили тетрадь со странными схемами и записями.

Оказалось, что молодой человек, представляя себя главой страны, вычерчивал структуру будущего правительства СССР, расставляя на различные должности своих друзей и знакомых. Нашлось среди них место и для старшего сына Андрея Васильевича. И хотя последствия инцидента для семьи генерала Хрулева были скорее неприятными, чем трагическими, Берия еще раз напомнил, что не дремлет.

Отношения с могущественным наркомом внутренних дел, и без того не блестящие, еще более ухудшались по мере продвижения советской армии и освобождения оккупированных территорий. Войска НКВД, на которые возлагалась охрана тыла, не всегда справлялись со своими обязанностями. Поэтому солдатам и офицерам тыловых служб, людям, как правило, уже не юным да и не самым здоровым, приходилось все чаще браться за оружие и вступать в неравные схватки с бандами украинских националистов, отрядами польской армии Крайовой, гитлеровскими диверсантами.

Террор приобретал особый характер. Безжалостным нападениям подвергались госпитали, колонны, склады и штабы тыловых учреждений. Андрей Васильевич, разумеется, жаловался Верховному главнокомандующему, тот пенял наркому внутренних дел, отчего раздражение и неприязнь со стороны Берии возрастали еще более. Но даже будь он преисполнен искреннего желания помочь, то вряд ли сумел бы обеспечить надежную защиту огромного механизма тыла советской армии.

Генерал Хрулев понял это и взялся за организацию охраны тыловых частей сам, в то время как сложность задач материального снабжения возрастала буквально в геометрической прогрессии. Наступающим войскам требовалось уже не тысяча, а десятки тысяч тонн различных грузов. А ведь, как известно, размеры железнодорожной колеи восточноевропейских стран и магистралей СССР не совпадают!