Вадим Щукин - Полководцы Великой Победы

До начала операции оставалось всего два дня, как вдруг последовал внезапный вызов в Москву. О причинах можно было только гадать, но, судя по всему, ожидавший его в Ставке «сюрприз» вряд ли мог быть приятным. Так и случилось.

— Ознакомьтесь, товарищ Василевский, — сказал Верховный, когда он вошел в знакомый кабинет, где члены Государственного комитета обороны в это время обсуждали хозяйственные вопросы.

Трудно сказать, что испытывал Александр Михайлович, читая письмо, подписанное командиром 4-го механизированного корпуса В. Т. Вольским; мол, запланированное наступление, безусловно, обречено на неудачу, и он, как честный член партии, просит отложить операцию или отказаться от нее совсем!

— На мой взгляд, никаких оснований для отмены подготовленной операции не существует, — сказал Василевский.

Утром следующего дня начальник Генерального штаба уже был в Серафимовичах, в штабе Юго-Западного фронта, который играл ведущую роль в первые дни операции, а затем направился в 5-ю танковую армию, наносившую главный удар.

Наступление началось в соответствии с планом, но густой снегопад резко снизил эффективность артиллерийского огня, не позволял использовать штурмовую авиацию. Лишь к 12 часам передовые дивизии смогли преодолеть первую позицию и продвинуться на 2-3 километра. Другие соединения, встретив ожесточенное сопротивление и постоянно подвергаясь контратакам, шли вперед крайне медленно.

Выход был один — ввести в сражение два танковых корпуса, 1-й и 26-й, предназначенные для развития успеха. Новая задача была поставлена соединениям быстро и четко. Их удар взломал оборону противника, и темпы наступления резко возросли.

К исходу дня танкисты продвинулись в глубину до 20 километров, разгромив попавшие под удар румынские части. Наибольший успех выпал на долю 4-й танковой армии под командованием генерала Кравченко: глубина ее продвижения достигла 35 километров.

На следующий день, 20 ноября, в наступление перешел и Сталинградский фронт. Условия погоды были еще более тяжелыми, но благодаря опыту предыдущего дня войска продвинулись на два десятка километров и здесь.

Вечером, докладывая Верховному главнокомандующему о ходе операции, Василевский счел нужным сообщить и об отличных действиях 4-го механизированного корпуса под командованием В. Т. Вольского...

23 ноября в районе Калача встретились воины Сталинградского и Юго-Западного фронтов. Кольцо вокруг вражеской группировки замкнулось! Генерал Василевский немедленно принял меры по созданию внешнего фронта окружения, а затем, по просьбе Сталина, полностью переключился на координацию действий сил, предназначенных для уничтожения окруженного противника.

Задача была не из легких — гитлеровцы отчаянно сопротивлялись. Позже выяснилось, что в окружение попало 330 тысяч солдат и офицеров противника, то есть в три раза больше, нежели первоначально предполагала разведка.

Кроме того, на первых порах окруженная группировка располагала достаточным количеством тяжелого вооружения и боеприпасов, а свежая память о недавних победах и обещанная фюрером помощь побуждали к стойкому и упорному сопротивлению. Было у противника и пять исправных аэродромов, используя которые рейхсмаршал Геринг пытался организовать снабжение окруженцев по воздуху, привлекая для этого даже бомбардировщики.

Но все же советскому командованию и Генеральному штабу в первую очередь удалось полностью отыграться за дезинформационную операцию «Кремль». Даже в начале ноября разведка противника все еще докладывала командованию, что решающую операцию Красная армия готовит на смоленском направлении, а на Волге будет преследовать лишь ограниченную цель, что для развертывания широкого наступления у нее, обескровленной в летних сражениях, просто нет достаточных сил. Только 12 ноября противник смог обнаружить признаки грядущего натиска, но не сумел определить ни его масштаб, ни время, ни направления ударов.

Нет, не напрасными были строгие меры предосторожности, запрещавшие служебную переписку и все телефонные переговоры, связанные с подготовкой операции.

Кольцо окружения неуклонно сжималось, в первой половине декабря удалось организовать и плотную воздушную блокаду противника. Но тем временем на южном и юго-западном фасах внешнего фронта обстановка становилась все более тяжелой.

Стало известно, что там создавалась обладавшая исключительной ударной силой армейская группа «Дон», специально предназначенная для деблокады окруженных войск генерала фон Паулюса. Командовать ею был назначен генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн, стяжавший лавры талантливого военачальника в кампаниях 1941-1942 годов.

Перед А. М. Василевским встала одна из самых сложных задач военного искусства — отражение деблокирующей группировки. А ведь он только что закончил разработку совместной операции двух фронтов, Донского и Сталинградского, по разгрому окруженных в Сталинграде фашистских войск. 11 декабря план был утвержден Ставкой. Особая роль в предстоящем наступлении возлагалась на 2-ю гвардейскую армию под командованием генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского.

Это объединение, созданное из отборных дивизий в районе Тамбова, Раненбурга и Мичуринска, поступало в распоряжение командующего Донским фронтом К. К. Рокоссовского и должно было, завершив передвижение в 165 железнодорожных составах, занять район сосредоточения к 18 декабря. Именно эта дата могла стать первым днем операции, но Эрих фон Манштейн не замедлил внести свои коррективы.

Утром 12 декабря группа армий «Дон» в составе 30 дивизий с 500 танками при поддержке авиации нанесла сокрушительный удар на узком участке из района Котельниково, прорвала оборону советских войск на внешнем фронте окружения и, тесня их, начала продвигаться на северо-восток, к Сталинграду.

Генерал Василевский смотрел на карту: необходимо срочно перебросить на угрожаемое направление резервы, но это невозможно. Железные дороги перегружены, не успеть. Остается единственный выход — вопреки утвержденному Ставкой плану, направить 2-ю гвардейскую армию не на внутренний, а на внешний фронт окружения, против деблокирующей группировки. Причем действовать надо быстро, иначе будет поздно.

Но Верховный главнокомандующий отказал в его просьбе сразу и категорически: ведь 2-я гвардейская армия предназначена также и для наращивания удара в направлении Ростова-на-Дону, с тем чтобы отрезать не только окруженные в Сталинграде войска, но и всю кавказскую группировку противника. Сама мысль о том, что придется отказаться от столь заманчивого плана, выводила Сталина из себя.

Он резко упрекнул начальника Генерального штаба в вымогательстве резервов Ставки, но тот твердо стоял на своем. В конце концов Верховный главнокомандующий сердито сказал, что вопрос об изменении задач 2-й гвардейской армии будет рассмотрен на заседании Государственного комитета обороны.