Вадим Щукин - Полководцы Великой Победы

Но это потеря нескольких часов, да и то в лучшем случае. Вот когда проверяется мужество! Василевский позвонил на командный пункт Донского фронта. К счастью, на месте был генерал Малиновский, чьи соединения уже стали прибывать в Сталинград. На свой страх и риск Василевский поставил задачу на оборону по рубежу степной реки Мышкова.

Родион Яковлевич лично оценил обстановку, понял масштабы надвигающейся угрозы и, не колеблясь ни минуты, приступил к выполнению поставленной задачи. Под пронзительными степными ветрами, сквозь ночь и пургу его дивизии двинулись на указанный рубеж.

Прошел час, другой. Василевский мерил шагами комнату. Риск его поступка был действительно велик. Цена — не служебное положение, не карьера, а скорее всего голова!

Он не знал и знать не мог, как решается вопрос на заседании Государственного комитета обороны, но полагал, что нелегко. А там судьба его держалась на волоске. Против изменения задач армии был командующий Донским фронтом К. К. Рокоссовский — он считал, что сумеет разгромить окруженную группировку прежде, чем подойдут танки фон Манштейна. Против был и такой авторитет, как Г. К. Жуков. Он полагал, что даже если фон Паулюс и вырвется из окружения, то ущерб будет меньше, чем тот, который последует в случае отказа от удара 2-й гвардейской армии на ростовском направлении. Все зависело от того, сумеет ли сам Верховный главнокомандующий проницательно оценить обстановку, осознать суровую необходимость и отказаться от столь желанной и многообещающей операции.

Три часа ночи... четыре. Разгружаются эшелоны, все дальше уходят полки Малиновского, все более необратимыми становятся последствия принятого решения. Пять часов утра. Резкий звонок.

Василевский снял трубку, зная, что сейчас прозвучит решение — приговор.

— Черт с вами, — услышал он раздраженный, даже злой голос Сталина, — берите!

18 декабря на реке Мышкова разгорелось ожесточенное сражение, в результате которого попытка противника деблокировать окруженную группировку провалилась, хотя временами танки фон Манштейна были от нее всего в 35 километрах. А затем советские войска сами перешли в наступление.

Боеспособность окруженной группировки стала падать, хотя надежда на спасение была утрачена позже, 10 января, когда войска Донского фронта под командованием К. К. Рокоссовского начали решительное наступление с целью ее разгрома. Моральный дух гитлеровских солдат и офицеров начал неуклонно снижаться, и 2 февраля 1943 года прозвучали последние в битве на Волге выстрелы...

Все зимние месяцы нового года генерал Василевский провел на Верхнем Дону, помогая командованию Воронежского и Брянского фронтов осуществлять разработанные Ставкой операции. Только в январе здесь были уничтожены 15 дивизий противника и еще 6 понесли существенные потери. При этом в плену оказались 86 тысяч гитлеровских солдат и офицеров.

Операции следовали одна за другой, непрерывной серией. Голос Левитана все чаще перечислял освобожденные советские города: Воронеж, Касторное, Курск и 16 февраля — Харьков!

Этот день стал для Александра Михайловича знаменательным и по другой причине: именно тогда он прочитал указ президиума Верховного Совета СССР о присвоении ему высокого воинского звания «Маршал Советского Союза». Новость была тем более неожиданной, что предыдущее воинское звание «генерал армии» военачальник получил всего лишь месяцем раньше.

18 февраля последовал срочный вызов в Москву: успешное зимнее наступление и великая победа в Сталинградской битве позволяли надеяться на скорое изгнание оккупантов. Верховный главнокомандующий стремился максимально использовать успех и потому возложил на маршала Василевского координацию действий Брянского, Центрального, Воронежского фронтов, а также левого крыла Западного с целью разгрома группы «Центр».

Красивый и четкий замысел гигантской операции обещал победу масштабов, прежде военной истории неведомых, и Александр Михайлович был уверен, что скоро придется планировать боевые действия на территории Белоруссии, но внезапное изменение стратегической обстановки вновь заставило сосредоточить внимание на юго-западном направлении.

Один из самых талантливых военачальников Третьего рейха, командующий группой армий «Юг» генерал- фельдмаршал Эрих фон Манштейн 19 февраля начал неожиданное контрнаступление и 15 марта сумел вновь захватить Харьков. Начальнику Генерального штаба пришлось оставить работу над прежними замыслами и по приказу Сталина вместе с маршалом Жуковым выехать на угрожаемое направление.

Напряженная, почти без сна и отдыха неделя, сочетание контрударов с жесткой обороной на выгодных рубежах — и вражеское наступление остановлено. Теперь требовалась глубокая, тщательная оценка обстановки на советско-германском фронте в целом, и Александр Михайлович вылетел в Москву.

В результате контрнаступления войск фон Манштейна образовалась огромная дуга с Курском в центре, внутри которой стояли 10 общевойсковых, две танковые и две воздушные армии. Настала стратегическая пауза, и лишь на Кубани продолжались жаркие воздушные сражения, в ходе которых советские летчики медленно, но верно лишали асов Геринга права на господство в воздухе. Обе стороны использовали время для выработки решений на предстоящую кампанию и восполнение сил.

Разведка докладывала о тотальной мобилизации в Германии — под ружье ставили даже 50-летних мужчин, благодаря чему численность войск на Восточном фронте удалось довести до 4,8 миллиона человек. Кроме того, еще 525 тысяч человек насчитывалось в армиях союзников гитлеровского режима. Всего против Советского Союза, по данным разведки, действовали 232 дивизии противника, более 54 тысяч орудий и минометов, почти 6000 танков и штурмовых орудий, около трех тысяч самолетов, а на море — 277 боевых кораблей.

В памяти маршала невольно всплыли другие цифры — прошлогодние. Тогда к началу осени численность фашистских войск составляла 6,2 миллиона человек. Значит, противнику так и не удалось восполнить все свои потери! И тем более не удастся в будущем.

На что же он рассчитывает? Ну конечно же на восстановление мощи бронетанковых войск! Работа в этом направлении развернулась лихорадочная, особенно после доклада, сделанного 9 марта генералом Гудерианом, где тот отметил, что «к сожалению, в настоящее время у нас нет ни одной полностью боеспособной танковой дивизии».

Неплохо стала работать разведка! Докладывает она также и о спорах среди гитлеровского генералитета, сводящихся к тому, как решительными действиями ослабить силу ожидавшегося летом 1943 года наступления советских войск, после чего вновь завладеть стратегической инициативой и добиться перелома в войне в свою пользу.