Вадим Щукин - Полководцы Великой Победы

Оперативное оборудование театров военных действий, развертывание аэродромной сети, формирование механизированных соединений, перемещение крупных войсковых объединений из внутренних округов в приграничные — и все это на фоне проведения военной реформы, превращавшей немногочисленные милиционные территориальные формирования в массовую армию.

Выдержка и хладнокровие Ватутина сочетались с решительностью, а трезвый расчет — с быстротой претворения намеченных планов. Эти качества высоко ценил его непосредственный начальник, генерал армии Г. К. Жуков, возглавлявший в ту пору Генеральный штаб. И нет ничего удивительного в том, что вечером 21 июня 1941 года вместе с Жуковым и народным комиссаром обороны маршалом Тимошенко вошел Ватутин в кабинет Сталина, чтобы добиться решения о приведении войск в полную боевую готовность.

Разведывательные данные о возможном в самое ближайшее время нападении фашистской Германии были весьма убедительными, и все же Сталин колебался.

— Такую директиву сейчас давать преждевременно, — сказал он, когда Жуков зачитал проект документа, — может быть, вопрос еще удастся решить мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей...

Генерал Ватутин вслед за начальником Генерального штаба вышел в соседний кабинет. Они быстро составили новый проект. Именно рукой Николая Федоровича был написан этот ставший историческим документ.

Текст утвердили в присутствии членов политбюро; затем начальник Главного оперативного управления поспешил в Генеральный штаб для передачи директивы в войска. Управления военных округов были оповещены в 0.30 22 июня. Но слишком поздно. Война началась по планам гитлеровских стратегов...

Прошла неделя. Николай Федорович простился с женой Татьяной Романовной, сыном Виктором, младшей дочуркой Леночкой и выехал на Северо-Западный фронт, штаб которого ему предстояло возглавить. Вскоре почти полностью утраченное здесь управление войсками было восстановлено, а к исходу августа удалось остановить продвижение фашистских войск под Новгородом и стабилизировать оборону по реке Волховец (линия фронта здесь оставалась неизменной вплоть до наступления советских армий в 1944 году).

Верховный главнокомандующий, внимательно следивший за деятельностью фронтовых управлений, окончательно убедился в таланте молодого военачальника. Поэтому, когда с целью улучшения руководства войсками в междуречье Волги и Дона был создан новый, Воронежский фронт, его командующим стал генерал Ватутин. Всего лишь чуть больше трех месяцев пробыл он на этом ответственном участке, но фашистским дивизиям пришлось и здесь прекратить наступление. А в октябре того же 1942 года следует новое назначение — Юго-Западный фронт.

В ходе тяжелых сражений зимы 1942-го и весны 1943 года мастерство зрелого военачальника проявилось уже в полной мере. Блестящий знаток службы общевойсковых штабов, Николай Федорович хорошо понимал, что планирование масштабной, крупной, современной операции под силу только коллективу квалифицированных специалистов, он как никто другой умел собрать такой коллектив, сплотить его и нацелить на решение важнейших задач. Прекрасно развитый аналитический ум позволял генералу Ватутину не допускать промахов в оценке обстановки. А если такое все же случалось, то он умел критически осмыслить опыт и извлечь полезные уроки на будущее.

Серьезный, задумчивый, молчаливый, Николай Федорович был в то же время человеком добрым, внимательным, приветливым, готовым проявить участие к тем, кто нуждался в его помощи, неизменно располагая к себе людей. Своих заслуг он никогда не выпячивал, относя все успехи на счет вверенных ему войск. Чванство и зазнайство генерал Ватутин терпеть не мог, комфорт презирал, умел довольствоваться малым. Личная скромность лишь усиливала симпатии и уважение подчиненных.

Мнение Ставки Верховного главнокомандования о полководце было высоким. Сомнений по поводу того, кому доверить оборону южного крыла Курской дуги в предстоящей летней кампании, не возникало.

Гитлеровское командование готовилось взять реванш за поражение под Сталинградом и за другие неудачи, последовавшие вскоре после битвы на Волге. Операция «Цитадель» в планах вермахта имела решающее значение. Успех под Курском, по замыслу гитлеровских стратегов, должен был поднять утраченный престиж армии, вернуть былую инициативу, предотвратить наметившийся раскол внутри фашистского блока и укрепить пошатнувшуюся веру в победу внутри самой Германии.

Подготовку к наступлению противник вел основательно. Для удара на Курск с юга сосредоточились 19 полностью укомплектованных дивизий, в том числе 8 танковых и одна моторизованная, две с половиной тысячи артиллерийских орудий и минометов, полторы тысячи танков и самоходных установок при поддержке 1860 самолетов, в том числе и новейших истребителей «фокке-вульф-190». Особые надежды возлагались на тяжелые танки «тигр» и «пантера», а также на самоходные орудия «фердинанд», только что принятые на вооружение. Благодаря этим машинам противник получил превосходство над советскими войсками в качестве бронетанковой техники, так как 76-мм пушки Т-34 и KB могли бороться с этими монстрами только в ближнем бою. Группировка чудовищной силы должна была нанести сокрушительный удар на фронте протяженностью всего лишь 40 километров.

Но на этот раз планы фашистского командования не остались тайной для советских военачальников. Еще 21 апреля генерал Ватутин, угадав замысел противника, докладывал Верховному главнокомандующему свои выводы и предложения из оценки обстановки:

«Летом 1943 года немецко-фашистские войска будут стремиться двумя ударами по основанию Курского выступа в общем направлении на Курск уничтожить обороняющиеся там советские войска. Для срыва этого замысла предлагаю измотать наступающего противника, заставить его обломать зубы на рубежах заранее подготовленной обороны, а затем, выбрав благоприятный момент, перейти в контрнаступление и окончательно разгромить его».

Командующий соседнего, Центрального фронта генерал армии Рокоссовский выступил с таким же предложением. К точно таким же выводам, причем совершенно независимо, пришли маршалы Василевский и Жуков. И лишь тогда, учтя мнение опытных военачальников, Верховный главнокомандующий принял окончательное решение: оборона!

В отличие от предыдущих кампаний, на этот раз переход к обороне осуществлялся не вынужденно, а преднамеренно. Ширина полосы вверенного генералу Ватутину фронта достигала 240 километров. Здесь развернулись пять общевойсковых, одна танковая и одна воздушная армии, два отдельных танковых и один стрелковый корпуса.