Вадим Щукин - Полководцы Великой Победы

Маршал будет вспоминать былое, доверяя мысли бумаге, но далеко не все они вследствие цензуры станут известны читателю.

В народном же сознании он, несмотря на годы и недуги, оставался легендарным богатырем, способным в трудную годину сделать невозможное и спасти Отечество. 18 июня 1974 года страна проводила маршала Жукова в последний путь. В памяти людей он навсегда остался как всадник победы на белом коне.

Неокрепшие после тяжелого ранения ноги подкашивались, и пленник с трудом волочил их, опираясь на костыли. Колонна изможденных людей под мелким, секущим снегом тянулась к низкому мрачному строению. Сейчас их разденут, потом загонят в сырое помещение, где сверху хлынет холодная вода — на всех сразу. Ледяные струи внезапно сменятся нестерпимо горячими, после чего несчастных снова выгонят на мороз и заставят ждать, пока их жалкие, кишащие паразитами лохмотья будут обработаны в специальных жаровых камерах.

Те, кто останутся в живых после пытки, называемой «помывка в бане», отправятся в промерзший барак. А мертвые тела сложат в жуткий штабель возле морга...

Николай рос неуклюжим, застенчивым мальчиком в стенах ветхого деревянного дома на окраине Петербурга, где родился 5 мая 1899 года. Отец, конторский служащий Николай Терентьевич Воронов, лишился работы из-за политических убеждений, и нужда крепко сдавила семью жестокими руками. Зимой в доме было так холодно, что вода замерзала, а спать приходилось в одежде. В ноябре 1907 года, не выдержав лишений, ушла из жизни мать.

Положение немного улучшилось, когда отец нашел работу на станции Удельная. Николай даже стал готовиться к учебе в гимназии, но туда его, как сына «неблагонадежного», не взяли. Пришлось держать экзамены в реальное училище. Зато там в отличие от гимназии основное внимание уделялось не языкам древних греков и римлян, а точным наукам, к которым мальчик питал определенную склонность.

Учился он настойчиво, отказывая себе в развлечениях, разве что летом в деревне позволял себе охоту и рыбалку, но главной страстью стало чтение. Читал все подряд, в том числе и грошовые детективы. Они-то и послужили причиной серьезного разговора с отцом, после которого сведущий в социологических учениях Николай Терентьевич начал сам подбирать для сына книги. Были среди них и повествования о русских полководцах, о подвигах солдат и матросов.

Юноша читал их с интересом, но о военной службе не задумывался. Он мечтал поступить в Московскую Петровско-Разумовскую академию и стать агрономом, но в 1914 году началась Первая мировая война. Росли цены, заработка отца для оплаты учебы уже не хватало, так что Николай со слезами на глазах был вынужден оставить училище. Но на следующий день он вновь пришел к его дверям, переписал у товарищей домашнее задание и стал тщательно готовить уроки. Решение сдать экзамены экстерном и получить заветный аттестат зрелости было твердым.

Вскоре он получил работу помощника частного присяжного поверенного и поступил на общеобразовательные курсы. Война между тем разгоралась, втягивая в свой водоворот все больше людей. Осенью 1916 года отца призвали в армию, и заботы о семье полностью легли на юношеские плечи. Жить становилось труднее и труднее, но учебу Николай не бросал.

Безрадостные вести, приходившие с фронта, усиливали ощущение грядущих перемен и великих событий. 2 февраля 1917 года Николай услышал на улицах стрельбу, увидел толпы возбужденных людей. В столицу пришла революция.

Митинги, бушующие страсти, представители различных партий, до хрипоты отстаивающие свои взгляды, потеря скудного заработка и... жестокая простуда. Воспаление легких, болезнь по тем временам весьма опасная, надолго приковала к постели. Хорошо, что отец, прибывший в качестве делегата полкового комитета, был рядом. Справился с недугом Николай лишь после октября.

Страна жила при другой власти, другой жизнью. Куда теперь? В один из отрядов Красной гвардии, которую начало создавать новое правительство?

— Сначала поучись военному делу. — Отец дал газету с объявлением об открытии в Петрограде командных артиллерийских курсов.

Рекомендации знакомых отца, членов РСДРП(б), помогли, и уже на следующий день Николай примерял форму — новую, добротную, недаром курсантов звали в городе «красными юнкерами». И робкий мальчик, и угловатый юноша остались где-то там, за тяжелой дубовой дверью училища, а в старинном зеркале отражался рослый молодец в ладной длинной шинели.

Боевое крещение ждать себя не заставило. Июньским днем 1918 года курсант Воронов в составе отряда из 50 добровольцев штурмовал здание Пажеского корпуса, где засели мятежные левые эсеры. Удачный обход и атака без выстрелов, с криком «ура». «Красные юнкера» прикладами выбили двери, ворвались внутрь. Противник бежал. Победа!

Осенью того же года на Марсовом поле состоялся парад в честь первого выпуска всех военных курсов Петрограда. Потом были праздничный вечер и назначение в запасной мортирный дивизион, готовивший батареи для фронтов Гражданской войны.

«Ну вот и красный офицерик к нам пожаловал», — процедил командир дивизиона полковник царской армии Дроздов. Взгляд, которым он смерил отлично экипированного — обмундирование шили по индивидуальной мерке — выпускника, чью фуражку вместо кокарды украшала красная звезда, не сулил ничего хорошего. Зато командир батареи, тоже офицер царской армии, Августин Георгиевич Шабловский стал для молодого артиллериста и учителем, и другом. Культурный, вежливый, отзывчивый, он старался передать подчиненным свой богатый фронтовой опыт, сыграв немалую роль в формировании того стиля руководства, что впоследствии отличал Николая Воронова.

На фронт уходили торжественно: заполненные людьми улицы, музыка оркестров, выступления артистов, сияющие иллюминацией корабли на Неве. Батарея прибыла в район Пскова, заняла огневую позицию у деревни Красная Репка и вскоре вступила в поединок с бронепоездом белых. Грохотали выстрелы орудий, сверкало пламя разрывов, шелестели снаряды, свистели осколки. Красным артиллеристам удалось разрушить путь отхода бронепоезда и даже повредить паровоз, но белые сумели восстановить железнодорожное полотно, присоединить локомотив и уехать. Боевая ничья.

Артиллеристы поняли, что воевать как следует еще не умеют, но Шабловский был хорошим наставником. Под его руководством командир взвода Воронов мало-помалу овладевал искусством самостоятельно управлять стрельбами.

Наступление, оборона, маневры, тяжелые бои, неожиданности, присущие каждой войне, а уж Гражданской особенно. Измена высокопоставленных начальников, шпионаж, предательство тех, кто еще вчера сражался рядом с тобой. Так, 13 мая 1919 года эстонская бригада Ритта во главе с командиром перешла на сторону противника и открыла войскам генерала Юденича дорогу на Петроград. Ложные приказы, переданные с целью заманить в ловушку, и скрытая мобилизация, проведенная белыми... в тылу красных. Все это учило бдительности, требовало постоянно быть начеку.