Вадим Щукин - Полководцы Великой Победы

Николай Воронов подобные рассуждения решительно отвергал. Более того, они вызывали у него сильный внутренний протест, поэтому он твердо решил вернуться в свой прежний род войск.

В артиллерийском полку Московской пролетарской дивизии нового командира встретили настороженно, но вскоре убедились в его профессиональных знаниях и способностях. Полк, по сути, являлся экспериментальной базой для инспектората артиллерии и Главного артиллерийского управления, где проводились опытные тактические учения и боевые стрельбы, проверялось качество новых орудий и приборов. Задач было много, но все они, к приятному удивлению высокого артиллерийского начальства, успешно решались выпускником общевойсковой академии...

Однажды, августовским воскресным днем 1932 года, офицеры полка вместе с семьями выехали на отдых на берег реки. Их ожидали купание, игры, танцы и вкусный обед. Появление вестового на взмыленном коне было неожиданным, предписание немедленно явиться в Главный штаб Красной армии — тем более. И уж совсем неожиданной оказалась полученная там задача — отправиться в составе военной миссии на большие маневры в Италию.

Приказ есть приказ. Николай Николаевич сменил форму на гражданский костюм, который по прибытии в жаркую страну пришлось дополнить неизменной шляпой. Дело в том, что, следуя советской моде тех лет, многие мужчины брили головы — это было признаком солидности и основательности. В Италии же бритая голова была верным «признаком» больных и заключенных. Вот и пришлось на маневрах в Перудже не расставаться с широкополым головным убором.

Хозяева всячески подчеркивали хорошие отношения с Советским Союзом перед англичанами, французами и американцами. Искусство стрельбы и техническое оснащение итальянской артиллерии особого впечатления не производили, зато на порядок организации боя, благодаря которому командир дивизии за 40-50 минут успевал принять решение, а штаб — оформить его боевым приказом и отправить в части боевые распоряжения, Николай Николаевич обратил самое пристальное внимание.

Вернувшись на Родину, он, в свою очередь, получил приказ о проведении показных учений с боевой стрельбой для итальянских генералов и офицеров. Один из них, генерал Росси, наблюдая работу советских артиллеристов, заметил, что попасть под столь меткий и губительный огонь лично ему не хотелось бы...

В начале 1934 года подполковник Воронов принял должность начальника артиллерии дивизии, но пробыл на ней недолго, ибо уже в апреле был назначен начальником 1-й Ленинградской артиллерийской школы, той самой, что заканчивал и сам. Считая главным содержанием своей работы учебный процесс и не ограничиваясь общим руководством, он лично проводил занятия с курсантами, подавая пример методического мастерства. Свидетельством правильности такого подхода стал орден Красного Знамени, полученный за успехи в подготовке молодых командиров.

Затем была еще одна заграничная командировка, опять в Италию, на маневры, похожие на большой, пышный спектакль. Запомнилось разве что уважительное отношение иностранных гостей к главе советской делегации командарму 2-го ранга Оке Ивановичу Городовикову, старшему среди приглашенных. Никто не приступал к обеду раньше, чем Ока Иванович садился за стол.

В Испании между тем начиналась гражданская война. Мятежники, опираясь на помощь фашистских режимов Германии и Италии, пытались свергнуть правительство Народного фронта, которому, в свою очередь, оказывал помощь Советский Союз. Вскоре в гуще событий оказался и полковник Воронов — отправился туда добровольно, потратив немало сил и времени, прежде чем получил согласие начальства.

Самолетом до Парижа, оттуда поездом до Барселоны и после беседы с советским консулом Антоновым-Овсеенко еще раз самолетом, над территорией, занятой мятежниками, до Мадрида.

Советский военный атташе Горин направил Воронова к начальнику артиллерии республики подполковнику Фуэнтосу, поиски которого оказались делом весьма непростым. Наконец усилия увенчались успехом, и главный артиллерист был обнаружен... у себя на квартире. Там он занимался перепиской с военным министерством, департаментами и штабами, в чем, собственно, и заключалось его руководство правительственной артиллерией.

Обстановку высокопоставленный офицер знал весьма приблизительно, представление о положении дел в подведомственных частях имел самое смутное, но тем не менее заявил, что в помощниках-иностранцах не нуждается. Потребовалось официально объявить решение военного министерства Испании, прежде чем «полковник Вольтер» — таков был псевдоним Воронова — смог приступить к работе.

Знакомство с состоянием республиканской артиллерии восторга не вызвало. Орудия времен Первой мировой войны и старше, зенитных и противотанковых пушек нет вовсе, наиболее опытные кадры в большинстве своем перешли на сторону мятежников. Но разве может удивить это человека с опытом Гражданской войны за плечами?

Нужно получить максимальный результат, умело используя то, что есть, и одновременно делать все для того, чтобы республиканская артиллерия действительно стала грозной силой.

Вскоре «полковник Вольтер» понял, что здесь военному следует быть готовым ко всяким сюрпризам. Главное — не уподобиться учителю географии из книги Ильфа и Петрова, который сошел с ума, не обнаружив на карте Берингова пролива.

Например, боевой приказ о контрнаступлении республиканской армии... был зачитан по радио накануне операции. Но еще более удивительным оказалось то, что этот удар стал для противника неожиданностью.

Свой командный пункт Николай Николаевич оборудовал на 16-м этаже здания «Телефоника централь». Вскоре там был размещен и центр управления противовоздушной обороны. Пусть рядом с башней со свистом проносятся снаряды, зато с нее хорошо просматриваются и подступы к Мадриду, и воздушное пространство над ними!

Управление огнем осуществлялось по обычному телефону — каждая батарея имела свой номер, словно городская квартира. Ежедневно с 14.00 до 16.00 в боевых действиях наступал перерыв, связанный с неизменным для испанцев послеобеденным отдыхом — сиестой.

Приложил «полковник Вольтер» усилия и к решению кадровой проблемы — в Лорке была создана артиллерийская школа, куда он старался направлять молодых преподавателей физики и математики. Появились советские зенитные и противотанковые пушки. Огонь республиканской артиллерии становился все более эффективным, и потери противника возрастали. Вместе с этим среди защитников республики рос и авторитет «полковника Вольтера». В Испании Николай Николаевич познакомился с венгерским писателем Мате Залкой, воевавшим под псевдонимом «генерал Лукач», с лидерами испанских коммунистов Хосе Диасом и легендарной Долорес Ибаррури. На память от встречи с ней остался подарок — многоцветная авторучка в металлическом корпусе, вещь по тем временам довольно редкая.