неизвестен Автор - Плавание Святого Брендана

Перечисляя средневековые рассказы о плаваниях ирландцев, не следует упускать историю о путешествии кельтских монахов к острову, где находятся Енох и Илия, изложенную в XII веке хронистом Годфридом Витербосским. Ирландское происхождение этой истории не вызывает сомнений. О своем стремлении увидеть Еноха и Илию упоминают клирики святого Колумбана, заключительная часть рассказа Годфрида во многом совпадает с грустным окончанием странствий Брана, сына Фебала. Но одна деталь сразу бросается в глаза: в то время как в ирландских легендах ограды и прочие строения, украшающие чудесные острова моря Океана, сделаны из серебра, в пересказе Годфрида Витербосского остров Еноха и Илии изобилует золотом. Можно с достаточным основанием полагать, что этот рассказ дошел до нас в усеченном и измененном виде. В истории отсутствует зачин - монахи как-то вдруг отправляются в плавание. Это не характерно для преданий аналогичного типа, четкое изложение побудительных мотивов присутствует во всех остальных рассказах, экспозиция иногда занимает больше трети всего повествования. Еще одна деталь, отличающая версию Годфрида Витербосского от всех остальных: в ней повествуется лишь о встрече с Енохом и Илией, ожидающими на далеком золотом острове часа, когда им суждено выйти на бой с Антихристом. Даже весьма краткое "Плавание Брана" дает своим героям шанс посетить несколько островов. Видимо, Годфрид решил сократить излагаемую историю, опустив, к нашему сожалению, второстепенные детали.

Хотя "Плавание святого Брендана" может считаться первоисточником рассказов о морских путешествиях, более поздние истории, записанные по-ирландски, не являются калькой с него. Однако для них характерен определенный круг сюжетов, повторяющихся в двух или нескольких преданиях. Остров Хохотунов посещают и святой Брендан, и Майл-Дуйн, и Бран, остров Женщин - Бран и Майл-Дуйн, остров Еноха - кельтские монахи, о которых рассказывает Годфрид Витербосский, и клирики святого Колумбана, Снегдус и Мак-Райли. Столп посреди моря встречался Брендану, Майл-Дуйну и трем сыновьям Коналла, причем Майл-Дуйну, согласно повествованию, известно о том, что святой Брендан совершил плавание прежде него, а сыновья Коналла знают, что Майл-Дуйн отрубит, приплыв вслед за ними, кусок серебряной сети.

За исключением "Плавания святого Брендана", все остальные рассказы ирландцев о странствиях по морю Океану существенно адаптированы для современного читателя. В ирландских рукописях XIV-XVI веков каждый эпизод повествования сопровождается его повторным изложением стихами. Однако нет оснований полагать, что рассказы о плаваниях имели такую же структуру, как "схели" - предания о героях. Не исключено, что дополнение прозаического текста стихотворным - это просто дань сложившейся традиции. Ведь в "Книге Бурой Коровы" содержится только прозаическая версия "Плавания Майл-Дуйна", "Плавание святого Брендана" написано в прозе на латыни, а стихотворные строфы "Плавания Брана" весьма искусственно соединены с рамочным рассказом о морском путешествии Брана, сына Фебала. Поэтому в публикуемых переложениях ирландских преданий все стихотворные строфы были опущены.

Сознание средневекового человека устанавливало определенные пределы странствий по Океану. Так появляются легенды о том, что, плывя по морю на запад, например из Бристоля в Ирландию, можно оказаться над крышей собственного дома. Попытки обитателей островов обустроить вселенную наиболее объяснимым для себя образом не всегда укладываются в рамки наших географических представлений. Море не может быть необитаемым уже потому, что обитаема суша.

Когда по Европе распространились предания о живущих в лесах диких людях, появляется известие о том, что дикого человека можно поймать и в море. Вечным странствиям корабля Брана, спутники которого не могут сойти на землю, соответствует предание о блуждающей по лесам и долам свите короля Херлы. В этом проявляется стремление упорядочить, наполнить, населить все: день, ночь, подводный мир, облака, подземную страну. В этом соблюдается определенная логика. Те, кому пришлось оказаться за географическими пределами этого мира, испытывают на себе иное течение времени, вот почему они вынуждены пребывать в вечном движении, а иначе обратятся в прах. С острова Сицилия можно попасть в долину, где расположено убежище короля Артура. Но кто попадает туда? Юноша. В подземном царстве живут маленькие люди, там не светит солнце, и беспрепятственно проникнуть в этот мир может только тот, кто еще не достиг совершеннолетия. В противном случае героя повествования ожидает страшная кара. Неважно, где расположен вход в подземное царство или выход из него, все равно никому, кроме ребенка или карлика, не удастся проделать этот путь.

Сквозной нитью, соединяющей друг с другом сюжеты многих историй, нередко оказывается весьма неприметная деталь. Так, в истории о короле Херле мы узнаем, что правитель подземного мира низкоросл и рыж, рыжим оказывается мальчик Симеон, зачатый от духа, вдруг из-под земли появляется целое воинство красных (в латинском языке обозначения красного и рыжего были созвучны, и скорее всего хронист Альберик просто добавил в свой рассказ цветовой насыщенности) маленьких людишек, которых поселяне прогоняют обратно. Нельзя сказать, что к рыжим в Европе относились с особой подозрительностью, но в целом это были "не наши" люди, пришедшие из другого мира и обладающие удивительными свойствами.

Путешествие в подводное царство столь же занимательно, как и проникновение в мир подземный. Дельфин превращается в человека, оказавшись на дне, журавль - улетая в отдаленные страны. Александр Македонский предпринимает отважную попытку достичь морского дна, но так и не рассказал читателям средневековой Европы об увиденном.

Нередко первоначальный смысл сюжета скрывается за фабулой происходящего. Первые сведения о кораблях, приплывающих по небу, сохранили для нас ирландские хронисты, ограничившиеся, правда, весьма лапидарным сообщением, отнесенным в Ольстерских анналах к 749 году: "В Клуайн Моху Нойс видели в небе корабли с моряками на них". История якоря, спущенного с облаков, кажется занимательной и парадоксальной, но в сопоставлении с "Книгой против бытующего среди пошлого люда мнения о том, откуда берутся град и гром", составленной лионским епископом Адогардом (умер в 840 г.), этот сюжет приобретает совершенно другое звучание. Лишь по немногим отрывкам, иллюстрирующим инвективы возмущенного епископа (их вычленил из текста "Книги" Якоб Гримм), мы можем судить о широко бытовавшем в Европе представлении: небесные корабли приплывали не просто так - на них привозили нечто помогающее заклинателям бурь укрощать град и гром. Что именно за плоды шли в ход и на какой хлеб их меняли, остается пока неизвестным. Епископ Адогард стремился в первую очередь изобличить всю "пресность и пошлость" подобной точки зрения, для чего он прибег к помощи пространных цитат из Священного Писания (они-то и составляют основную часть его книги). Читателю приходится довольствоваться лишь крохами сведений о том, что такое "опорожнение ветра" и чем занимались заклинатели бурь. Следует признать, что епископу Адогарду были присущи исключительная рассудительность и рациональная вера в Бога, поэтому он с ходу отверг слухи о заговорах и намеренном наведении порчи, указывая своей пастве на то, что распоряжаться атмосферными явлениями и моровыми поветриями в компетенции Господа и людское вмешательство в подобные дела невозможно. К сожалению, эта точка зрения не была услышана во времена эпидемий чумы, когда обитателей иудейских кварталов заставляли признаваться в злонамеренном распространении заразы по всей Европе.