С.П. Перегудов - Тэтчер и тэтчеризм

Британия оказалась практически единственной западноевропейской страной, не пережившей "экономического чуда". В представлении сначала специалистов, а затем и в широком общественном мнении она стала восприниматься как "больной человек Европы", не как "Великая Британия", а как "Малая Англия", и это, естественно, не могло не затрагивать британцев чисто психологически, не ранить присущие им чувства национальной гордости.

К 1970 г. доля Британии в промышленном производстве и экспорте стран Запада упала до 7,1% (против 11,6 и 11% в 1970 г.) [30] Там же. С. 8. . Заметно снизились темпы прироста реальных доходов трудящихся, а по уровню жизни страна переместилась с одного из первых мест в Западной Европе на одно из самых последних. В 70-х годах уровень жизни в Великобритании был уже на 20-25% ниже, чем в ФРГ и Франции и составлял 92% от средне западноевропейского [31] Times. 1983. Oct. 8. .

К концу 60-х начала быстро нарастать стачечная активность. Если в течение большей части 60-х годов число потерянных в результате забастовок рабочих дней составило в среднем около 3 млн., то уже в 1969 г. оно подскочило до 6,8 млн. [32] Великобритания. М., 1981. С. 318. . Одновременно происходило довольно резкое полевение ряда влиятельных профсоюзов, укрепилось левое крыло лейбористской партии. Заметно усиливалась общая социальная напряженность в стране. Попытки лейбористского правительства провести в 1969 г. через парламент закон, ограничивающий право профсоюзов на забастовку и побуждающий их к более конструктивному сотрудничеству с предпринимателями и правительством, встретили столь жесткое сопротивление профсоюзов, что ему пришлось снять уже подготовленный проект закона с обсуждения.

Неудивительно, что одним из самых первых шагов правительства Хита стали разработка и проведение через парламент закона, жестко ограничивавшего права профсоюзов, и особенно право на забастовку. И влиятельные круги бизнеса, и более широкие общественные круги связывали с приходом правительства Хита к власти немалые надежды на то, что оно положит конец "анархии" в отношениях на производстве, ограничит экспансию государства и Британия сможет более органично вписаться в демонстрировавшее свой динамизм и свои немалые потенции Европейское сообщество. Не в малой степени эти надежды были связаны с тем, что в отличие от своих предшественников, принадлежавших к "магическому кругу" потомственных консервативных политиков, Хит был человеком, обязанным своему прорыву наверх лишь самому себе и потому не обремененным характерными для деятелей традиционной консервативной элиты чувствами "социальной вины" и "социальной ответственности", побуждавшими их относиться с терпимостью и даже сочувствием к принципам социал-реформизма. Будучи сыном строительного рабочего, он вначале стал преуспевающим бизнесменом, а затем сделал быструю, можно сказать головокружительную, карьеру в политике. На первых за всю историю партии выборов лидера в 1965 г. (до этого, как уже отмечалось, лидер определялся с помощью закулисных консультаций внутри "магического круга") Хит одержал убедительную победу над своими более именитыми соперниками, ибо именно ему отдавали предпочтение те все более многочисленные круги в партии, которых не устраивал ее прежний курс. Как объяснял американскому читателю сразу после избрания Хита известный консервативный журналист П. Уортсхорн, по его представлениям "партия тори при Хите станет значительно более воинственно-капиталистической и более агрессивной антисоциалистической, чем она была при его трех патрицианских предшественниках" (т.е. Хьюме, Макмиллане и Идене) [33] New York Times Magazine. 1965. Mar. 29. P. 55 . "Ради того, чтобы сделать экономику страны эффективной, - продолжал Уортсхорн, - он пойдет на риск социальной напряженности такого уровня, который его предшественники стремились любой ценой избежать" [34] Ibid. .

Впрочем, и сам Хит приложил немало сил, чтобы подогреть такого рода ожидания. Заявив, что приход к власти консерваторов знаменует начало "тихой революции", он с немалым апломбом утверждал, что ее назначение - "изменить сам ход исторического развития" [35] Observer. 1970. Oct. 11. P. 1; Times. 1970. Dec. ft. P. 1 (Suppl.). .

Казалось бы, имея детально разработанную стратегию, правительству оставалось всего лишь пункт за пунктом выполнять намеченные меры, и на первых порах оно и попыталось именно так действовать. Однако уже вскоре жизнь поломала столь тщательно отработанную схему. Единственная крупная мера, которую ему удалось осуществить и благодаря которой оно оставило заметный след в истории страны, - это включение страны в Общий рынок, как тогда принято было называть Европейское сообщество. Будучи целеустремленным европеистом и проявив немалую настойчивость и политическую волю, Хит смог преодолеть ожесточенное сопротивление крайне правых внутри собственной партии и "антирыночников" в лейбористской партии и сколотить необходимое парламентское большинство в пользу присоединения, которое и состоялось 1 января 1973 г.

Гораздо сложнее, однако, обстояло дело с двумя другими принципиальными положениями правительственной программы, а именно с антипрофсоюзным законодательством и серией мер по ограничению государственного вмешательства в экономику. Что касается профсоюзов, то, разработав и проведя в 1971 г. через парламент "Акт об отношениях в промышленности", накладывавший жесткие ограничения на забастовочную активность профсоюзов и на действия профсоюзного руководства [36] Полностью запрещались так называемые неофициальные, т.е. не санкционированные высшими профсоюзными органами, забастовки, не допускались забастовки с требованиями, выходящими за рамки коллективных договоров, вводилась сложная процедура примирения, запрещалось массовое пикетирование, профсоюзы подлежали регистрации на условиях, существенно ограничивающих свободу их действий.Нарушение закона должно было караться штрафами и тюремным заключением (Industrial Relations Act, 1971. TUC Guide. L., 1972. P. 32). Как писала "Таймс", "что бы ни говорило правительство, но Акт выглядит как дуло пистолета, нацеленное в сердце тред-юнионов". , правительство сразу же столкнулось со столь решительным сопротивлением всего рабочего движения, что принятый закон оказался неработающим. При этом главную роль сыграла не столько массовая кампания протеста, организованная Британским конгрессом тред-юнионов (БКТ) и входящими в него профсоюзами, сколько поднявшаяся в 1971— 1972 гг. стихийная забастовочная волна. Количество потерянных в результате забастовок рабочих дней возросло с 6,8 млн. до 11 млн. в 1970 г., 13,5 млн. в 1971 Т. и 24 млн. в 1972 г. Напомню, что в предшествующий период эта цифра составляла в среднем около 3 млн. рабочих дней в год. Основной ударной силой этого наступления явились горняки, поднявшиеся на забастовку с требованием значительного повышения зарплаты в начале 1972 г. и добившиеся после полуторамесячной стачки убедительной победы над правительством. Свой репортаж об этой победе газета компартии "Морнинг стар" дала под красноречивым и близким к истине заголовком "Шесть недель, которые потрясли торизм" [37] Morning Star. 1972. Febr. 19. . Во время стачки впервые в столь широких масштабах было применено массовое пикетирование, в ходе которого тысячи бастующих и сочувствовавших им блокировали склады с углем и другие объекты и, таким образом, фактически парализовали усилия правительства по нормализации энергоснабжения страны [38] Наибольшую известность получило массовое пикетирование склада угля в местечкеСолтли, в котором участвовало около 10 тыс. человек (Ibid.). .