С.П. Перегудов - Тэтчер и тэтчеризм

На настроениях населения сказалось, бесспорно, не только то, что стачками оказались охвачены наиболее задевающие его повседневную жизнь службы, но и общий рост забастовочной борьбы. Количество потерянных рабочих дней достигло небывалого в послевоенный период уровня - 29,5 млн. Даже в 1974 г., т.е. в год поражения правительства Хита на выборах, эта цифра была вдвое меньше. В последующие же четыре года она составила соответственно: 6 млн в 1975 г., 3,5 млн в 1976 г., 10,1 млн в 1977 г. и 9,4 в 1978 г. [172] Riddell P. The Thatcher Decade. L., 1989. P. 50.

Наряду с общим ухудшением социально-экономической ситуации столь беспрецедентный скачок стачечной активности, сопровождавшийся "незапланированным" ростом заработной платы (в среднем на 16% вместо "нормы" в 5%), и соответственно издержек производства, обернулся реальной угрозой нового витка инфляции.

Правда, к весне 1979 г. положение в стране стало понемногу стабилизироваться, стачечная волна пошла на снижение, рейтинг правительства и его главы стал расти. У лейбористов появилась надежда, что в течение ближайшего времени оно сможет вновь поднять свои шансы на победу на выборах и в случае успешного проведения предвыборной кампании вновь одержать верх. Тем более что до истечения сроков полномочия парламента, т.е. до середины октября 1979 г. оставалось еще несколько месяцев.

Однако здесь его подстерегали непрятности уже иного, чисто политического характера. Одним из условий, на которых был заключен пакт правительства с либералами, было всемерное содействие автономии Шотландии и Уэльса и созданию там региональных законодательных ассамблей. Такого рода ориентация обеспечивала также лояльность Национальных партий Шотландии и Уэльса, имевших после выборов 1974 г. 14 парламентариев (11 - от Шотландской национальной партии и 3 - от Плейд Кимру, как именует себя национальная партия Уэльса). Но, после того как в ходе состоявшегося 1 марта 1979 г. референдума предложение о предоставлении автономии не собрало необходимого процента голосов [173] Для положительного решения требовалось, чтобы за него высказалось не менее 40% всех избирателей. В Шотландии же за автономию высказалось 32,9% избирателей (51,6% принявших участие в голосовании), в Уэльсе и того меньше - соответственно 11,9 и 20,3% (Britain at the Polls, 1979. L., 1981. P. 85). , положение правительства тут же пошатнулось. Хотя никакой "вины" правительства в неблагоприятном исходе референдума не было, национальные партии тут же почувствовали себя свободными от каких-либо обязательств по отношению к нему и, наоборот, стали все резче критиковать его действия. Что же касается либералов, то те еще ранее, почувствовав, что их пакт с правительством не только не укрепляет их положения, но, напротив, делает их менее популярными, еще задолго до референдума заявили, что с весны 1979 г. будут считать себя свободными от взятых обязательств.

Почувствовав шаткость позиций правительства, консерваторы тут же внесли в Палату общин резолюцию с вотумом недоверия правительству, и при состоявшемся 28 марта 1979 г. голосовании большинством в один голос резолюция была принята. Это означало, что у правительства не оставалось иного выбора, как распустить парламент и назначить новые выборы за пять месяцев до истечения срока его полномочий. 13 апреля парламент был распущен и была определена дата выборов - 3 мая 1979 г. Несмотря на столь неблагоприятное стечение обстоятельств, правительство отнюдь не растерялось и проводило избирательную кампанию достаточно энергично. Тем не менее ему не удалось свести на нет преимущество консерваторов, и объяснялось это отнюдь не только эффектом "горячей зимы", но и тем, что партия тори к этому времени обрела достаточную уверенность в себе и была готова к решительной борьбе за избирателя. Причем готова еще задолго до мая 1979 г., иначе было бы трудно объяснить колебания Каллагена и его решение не проводить выборы осенью 1978 г. Шансы на победу лейбористов в тот момент были, безусловно, намного выше, однако и тогда уже консерваторы выглядели противником, к схватке с которым нужно очень и очень серьезно подготовиться.

Существенным моментом, игравшим на руку консерваторам, оказалась и все более ощутимая тенденция к снижению роли социально-классового фактора в партийных предпочтениях избирателей. Судя по опросам, тенденция эта к концу 70-х годов резко усилилась, и выборы 1979 г. полностью подтвердили это. В ходе проводившихся в предвыборный период обследований выявилось и такое немаловажное для исхода борьбы обстоятельство. По данным на апрель 1979 г., большинство традиционно голосующих за лейбористов избирателей (от 52 до 95%) поддержали 6 из 7 основных требований предвыборной платформы консерваторов, касающихся укрепления законности и порядка, ограничения права на вторичное пикетирование и отмену выплаты пособий семьям забастовщиков, снижения подоходного налога, права выкупа муниципального жилья на льготных условиях, снижения численности государственной бюрократии. Лишь требования о приватизации государственной собственности поддержало менее половины лейбористских избирателей (40%), однако менее половины (49%) высказалось и против [174] Brilain at the Polls. P. 115. . Если в октябре 1974 г. 56% лейбористских избирателей высказывались в поддержку дальнейшей национализации британской промышленности, то в 1979 г. - лишь 32% [175] Ibid. P. 298. .

Пожалуй, единственным козырем лейбористов в начавшейся ибира-тельной кампании был относительно высокий рейтинг их лидера -Джеймса Каллагена, который, несмотря на снижение его престижа в результате "жаркой зимы", продолжал достаточно уверенно опережать по уровню популярности Маргарет Тэтчер. В своей кампании лейбористы пытались всячески обыгрывать тот факт, что у них уже имеется когорта опытных и доказавших свою компетентность политиков, тогда как у консерваторов нет ни достаточно авторитетного и признанного даже всей партией лидера, ни сплоченной группы крупных государственных деятелей. Особый акцент делался на политический "экстремизм" и экономический либерализм Тэтчер и ее единомышленников, угрожавших, как утверждали лейбористы, новым взлетом цен, ростом безработицы и общей экономической дестабилизацией. Конфронтация же с профсоюзами, к которой, как утверждали лейбористы, неизбежно приведет политика консерваторов, чревата новым взрывом стачечной активности и может породить настоящий социальный хаос.

Аргументация эта, однако, мало кого убеждала. Еще до начала официальной кампании консерваторы захватили инициативу в свои руки и прочно удерживали ее вплоть до выборов. Особая миссия при этом выпала на долю самой Тэтчер, которой пришлось не просто бороться за победу собственной партии, но и утверждать свой собственный имидж в качестве будущего главы правительства и фактического главы государства. И ту и другую задачу она успешно выполнила, не допустив, по признанию наблюдателей, ни одной непоправимой ошибки (на что так рассчитывали ее противники) [176] Britain at the Polls. P. 90. .