С.П. Перегудов - Тэтчер и тэтчеризм

Лишь отдельные заднескамеечники осмеливались открыто выступать с критикой линии, занятой премьером, да и то большей частью по конкретным вопросам (сокращение ассигнований на те или иные социальные и социально-экономические программы, жесткая линия в области иммиграции [237] См.: Morning Star. 1979. Dec. 17; 1980. Mar. 6; 1981. Febr. 24. и т.п.). В целом же, судя по тому энтузиазму, с которым встречали Тэтчер участники заседаний Комитета 1922 г. [238] Ibid. 1979. Dec. 17. , объединяющего всех заднескамеечников, поддержка парламентского большинства ее политике даже в самые критические для правительства 1980 и 1981 гг. была практически гарантирована. Это же подтверждали и более основательные изыскания. Согласно обследованию, проведенному в мае - июле 1980 г. по инициативе еженедельника "Нью стейтсмен", лишь около 100-120 консервативных членов парламента, т.е. трети всей фракции, можно было бы отнести к категории умеренных тори, причем менее половины из них (от 40 до 50) относились к разряду "твердых антитэтчеристов". По наиболее важным проблемам (монетаристские методы контроля над денежной массой, снижение налогов на прибыли, антипрофсоюзное законодательство, снижение правительственного контроля над промышленностью, ключевая роль крупного и мелкого частного бизнеса) тэтчеризм поддерживало от 71 до 94% членов парламента - консерваторов [239] New Statesman. 1980. Oct. 24. P. 5 . Статья называлась "Тэтчеризм: что думают члены парламента". Видимо, что было одно из самых первых, если не самое первое появление слова "тэтчеризм", которое вскоре стало общепринятым термином для обозначения всех тех новаций, которые внесли в политическую жизнь страны новый премьер и ее единомышленники.

Не менее существенное значение имела для Тэтчер и тэтчеристов поддержка партийного актива, задающего вместе с заднескамеечниками тон в партийных организациях избирательных округов и в партии в целом. Описывая состоявшиеся в марте 1981 г. в Кардиффе ежегодные заседания Совета консервативной партии, в котором приняло участие 500 делегатов, газета "Файнэншл таймс" отмечала, что собравшиеся на форум руководители местных ассоциаций, председатели женских групп, другие подобные объединения резко высказывались против тех, кто пытался "раскачать лодку", настаивали на проведении жесткой линии по отношению к государственным расходам, решительно выступали в поддержку линии премьера. Суммируя общие настроения этих "сверхлояльных" делегатов, газета писала, что для них "правительственная политика не имеет альтернативы" [240] Financial Times. 1982. Mar. 30. .

Сторону М. Тэтчер взяли некоторые из наиболее влиятельных представителей "четвертой ветви власти", т.е. средств массовой информации. Обычно умеренно-консервативная "Таймс" с переходом ее в конце 70-х годов к космополитическому магнату Мёрдоку почти тут же заняла жесткую, протэтчеристскую линию практически во всех вопросах внутренней и внешней политики. С таких же позиций выступала и купленная им еще раньше газета "Сан" - одна из самых многотиражных газет страны. Линию премьера активно поддержали и такие влиятельные традиционно консервативные газеты, как "Дейли телеграф", "Санди телеграф", еженедельник "Спектейтор".

Несколько особняком от "протэтчеристской" печати стояли такие солидные издания, как "Файнэншл таймс" и "Экономист". Стремясь соблюдать дистанцию и публикуя как про-, так и антитэтчеристские статьи, они в то же время не давали ни малейшего повода считать их выразителями взглядов умеренных тори, которые так и не смогли обрести свой собственный голос в средствах массовой информации.

Что же касается печати, поддерживавшей лейбористов, либералов, социал-демократов, и в том числе таких солидных, как "Обсервер", "Гардиан", а также еженедельников "Нью стейтсмен", "Нью сосаяти", популярной "Дейли миррор", то, во-первых, их совокупный тираж заметно уступал тиражу перечисленных выше изданий, а во-вторых, и это главное, им так и не удавалось перехватить инициативу у "протэтчеристских" газет и журналов.

Парадоксально, но факт - несмотря на ухудшавшееся социально-экономическое положение страны и растущую непопулярность правительства и премьер-министра, инициатива в "пропагандистской войне" прочно удерживалась тэтчеристами и именно они выступали в качестве группировок не только стоящих у руля, но и задающих тон в идейно-политическом противоборстве.

Не в малой степени этот парадокс объяснялся состоянием, в котором пребывала лейбористская оппозиция. Не оправившись от поражения на выборах, лейбористская партия оказалась в состоянии жесточайшего кризиса, вызванного резким обострением борьбы между ее правым и левым крылом. После того как под мощным напором со стороны левого крыла, взвалившего на находившихся у власти деятелей умеренного и правого толка вину за поражение и за отступление от намеченной в оппозиции программы, в партии и ее руководстве произошел серьезный сдвиг влево, в результате чего из нее вышла группа деятелей, образовавших в начале 1981 г. уже упоминавшуюся выше Социал-демократическую партию Великобритании. И хотя раскол этот носил верхушечный характер, он еще более ослабил партию и отнюдь не привел к консолидации ее рядов.

Популярность партии продолжала падать, чему не в малой степени способствовали максималистские требования, которые удалось навязать ей левому крылу, в основном в духе программы 1976 г. На пост лидера партии в 1980 г. был избран известный деятель левого крыла М. Фут. И хотя он еще в 70-х годах заметно поправел, в глазах большинства англичан он олицетворял тот самый левый лейборизм, который предоставил чрезмерную свободу рук профсоюзам, способствовал огосударствлению экономики, росту бюрократии и социального иждивенчества.

Казалось бы, серьезным идейно-политическим соперником сторонников Тэтчер станет созданный в 1981 г. избирательный союз (Альянс) либеральной и социал-демократической партии, взлет популярности которых, как уже отмечалось, пришелся на первые годы тэтчеровского правления. Однако ничего подобного не произошло, поскольку ни социал-демократы, ни либералы, ни Альянс в целом не смогли разработать программ и подходов, существенно отличавшихся от тех, которые уже были опробованы в недавнем прошлом лейбористами и умеренными консерваторами. Их успех у избирателей объяснялся прежде всего резким расхождением позиций двух главных партий, полевением одних и поправением других. Не склонный к радикализму избиратель в этой ситуации предпочитал держаться "золотой середины", что ни в коей мере не означало его уверенности в том, что партии центра способны управлять страной лучше, чем их предшественники.

Как видим, несмотря на критическую ситуацию, в которой оказались Тэтчер и тэтчеристы, ее оппоненты ни вне, ни внутри партии не смогли пересилить сохранявшую свой наступательный порыв неоконсервативную волну. "Решительный подход", провозглашенный Тэтчер, оказался важнейшим фактором силы, без которого тэтчеризм как политическая стратегия и как социально-экономический проект вряд ли мог состояться. Примечательно, что в самый тяжелый для себя период лета и осени 1981 г., когда, казалось бы, все указывало на то, что правительство зашло в тупик, Тэтчер не только не потеряла голову, но и нашла в себе силы выступить с одной из самых ярких и впечатляющих деклараций о решимости продолжать взятый на вооружение курс. Выступая на ежегодной конференции партии в октябре 1981 г., она в самой резкой форме осудила "маловеров" и заявила, что ни за что не изменит своей политики лишь для того, чтобы "обрести популярность". "Леди, стоящая перед вами, - воскликнула она, - не для разворотов!" Если вспомнить, сколь многие внутри и вне партии только и ждали тогда, что поворот на 180° вот-вот произойдет, то станет понятным тот прилив верно подданнических чувств, который эти слова вызвали у радикально настроенной публики в зале конференции и за его пределами [241] Далеко не всеми, однако, эта речь и эти слова были оценены по достоинству. Так,комментируя выступление Тэтчер на тогдашней конференции, обозреватель газеты"Гардиан" Питер Дженкинс в статье под заголовком "Как долго партия может позволитьсебе иметь лидером миссис Тэтчер" писал: "Это была наверняка ошибочная речь. Еенаиболее уважаемые коллеги надеялись, по словам одного из них, что она обратится кнации, а не к партии. Но ей оказалось нечего сказать нации... Партия в замешательстве, -утверждал Дженкинс, - доверие к правительству падает, страх перед катастрофой навыборах растет, и мистер Пим (которого автор считал наиболее приемлемой заменойТэтчер) ждет..." (Guardian. 1981. Oct 17. P. 17). Комментарий Дженкинса особенно интересен в свете появившейся несколько лет спустя его книги "Революция Тэтчер", в которой дается принципиально иная оценка "решительного подхода" Тэтчер в указанный период. Впрочем, переоценка отношения к Тэтчер стала тогда довольно обычным делом. .