С.П. Перегудов - Тэтчер и тэтчеризм

Ниже мы познакомимся с теми новыми противоречиями, к которым привела политика форсированного насаждения и поощрения собственнических устремлений и "обуржуазивания". Однако прежде попытаемся проследить другие, выходящие за пределы отношений собственности аспекты тэтчеристской политики.

2. Антиколлективизм и посткорпоративизм

Среди ценностных ориентаций неоконсерватизма вообще и тэтчеризма в частности особое место принадлежит индивидуализму, или, что почти то же, антиколлективизму. По существу индивидуалистическая, антиколлективистская философия лежит в основе всей социально-экономической политики тэтчеризма, включая и те ее составляющие, которые были рассмотрены выше. Однако наиболее решительно и даже агрессивно эта философия стала проявлять себя после выборов 1983 г. в сфере, где коллективизм и "коллективистская политика" непосредственно реализуется, а именно - в отношениях между трудом и капиталом.

Основным носителем коллективистских начал здесь являются, как известно, профсоюзы, от действий и поведения которых во многом зависит состояние трудовых отношений и уровень социального согласия в обществе в целом.

Имея у себя за плечами долгую и полную драматизма историю борьбы за права и благосостояние своих членов, британские профсоюзы обрели довольно сильные позиции как в отношениях с работодателями, так и в общественно-политической жизни вообще. Можно сказать, что они превратились в своего рода классический образец силы и организованности рабочего движения, его способности, не прибегая к революционным действиям, добиваться существенных уступок со стороны предпринимателей и государства.

Как в руководстве консервативной партии, так и среди части лейбористов еще в конце 60-х годов сложилось твердое убеждение в том, что одной из главных причин "английской болезни", или болезни британской экономики, являлась чрезмерная власть и влияние профсоюзов, добивающихся неоправданно высокого прироста заработной платы, поощряющих

"излишнюю занятость" и препятствующих повышению интенсивности труда, организационно-техническим нововведениям и тем самым снижающих конкурентоспособность британской промышленности. Естественно, что одним из приоритетных направлений социально-экономической политики правящих кругов в этой ситуации становится политика, направленная на ограничение власти и влияния профсоюзов.

Неспособность предшествующих правительств решить эту проблему побуждала М. Тэтчер поставить свою антиколлективистскую стратегию во главу угла всей внутренней политики. Однако, наученная горьким опытом своих предшественников, она, несмотря на радикальную риторику, не пошла по линии немедленного и быстрого "закручивания гаек". Как уже отмечалось, на пост министра занятости, ответственного за отношения с профсоюзами, был назначен представитель умеренного крыла партии Дж. Прайор, а каждый из подготовленных им и сменившим его Н. Тэббитом законопроектов вводил сравнительно небольшую, хотя и достаточно жесткую дозу ограничений на стачечную активность, пикетирование, "солидарные действия", свободу действий профсоюзных организаций на предприятиях и т.д. Более того, при проведении законов о профсоюзах правительство и особенно сама премьер-министр не уставали подчеркивать, что предпринимаемые ими меры нацелены не против их рядовых членов, а скорее на защиту их от экстремистов из числа профсоюзного руководства и актива. Именно этой цели демократизации британских профсоюзов, утверждали они, служат такие меры, как голосование по почте при выборах руководства (которое дает возможность всем членам профсоюзов, а не только узким группам активистов, участвующим в профсоюзных собраниях, влиять на состав этого руководства). Точно так же интерпретировались и статьи законов, согласно которым решения о проведении забастовок могли вступать в силу лишь с одобрения большинства членов профсоюза, намеревавшегося бастовать (также в том числе и путем голосования по почте). Законодательство запрещало забастовки солидарности, массовое пикетирование и пикетирование объектов, персонал которых не участвовал в забастовках, а также вводило жесткую систему штрафов за нарушение новых правил.

Отдавая себе отчет в том, что принятие законов само по себе еще мало что значит, правительство Тэтчер стремилось создать общественную атмосферу, которая позволила бы ему противостоять давлению профсоюзов. Этой цели служили и многочисленные выступления самой Тэтчер, не устававшей варьировать фразы о "тирании профсоюзов", и публиковавшиеся в изобилии статьи и другие материалы в средствах массовой информации, в том числе и многие из тех, которые не были сторонниками консерваторов. Одной из излюбленных тем выступлений Тэтчер и ее сторонников был "антикорпоративизм", т.е. острая критика системы выработки и принятия социально-экономических решений, в которой профсоюзы получали возможность не только быть вхожими в "коридоры власти", но и оказывать существенное влияние на политику правительства. Корпоративизм, по словам Тэтчер, не только предоставлял непомерную и ничем не обоснованную власть и влияние профсоюзам и предпринимательским организациям, но и одновременно вел к выхолащиванию традиционной представительной демократии, лишая парламент реальной власти.

Тэтчер пошла на существенное ограничение функций и полномочий Национального совета экономического развития (НСЭР), его отраслевых ответвлений, в рамках которых реализовывалось корпоративистское взаимодействие. Число этих последних было сокращено, а их статус, равно как и статус НСЭР, был на несколько порядков снижен. В отличие от прежних времен на заседаниях советов присутствовали, как правило, лишь второстепенные должностные лица, сама же М. Тэтчер ни разу не удостоила НСЭР своим посещением. (Тогда как Вильсон, Хит и Каллаген нередко председательствовали на его заседаниях.) Соответственно и перечень обсуждавшихся проблем был низведен до сравнительно частных вопросов преимущественно технико-экономического свойства (охрана труда, переподготовка и трудоустройство свободной рабочей силы и т.д.). Было также ограничено участие профсоюзов во множестве других органов такого рода (именовавшихся для краткости "кванго") [266] Английское "Quango" расшифровывается как "квазинеправительственные организации"("Quasi nongovernamental organosations"). , и в частности в Комиссии по рабочей силе, региональных и местных органах социально-экономического регулирования. Целый ряд "кванго" был снят с бюджетного финансирования, и многие из них были вынуждены прекратить свое существование. Нередко это были органы, в составе которых были особенно сильны позиции профсоюзов и местных органов власти левой ориентации.