Владимир Невежин - Если завтра в поход…

Для корректировки пропагандистской деятельности служили партийные постановления и инструктивные письма, обозначавшие не только общую направленность, но и мельчайшие детали идеологической работы. С конца 1920-х до конца 1930-х гг. было принято свыше 30 постановлений ЦК ВКП(б), касавшихся вопросов пропаганды. Осуществлялись мелочная опека, грубое вмешательство в дела редакций периодических изданий, что приводило к метаниям сотрудников из стороны в сторону. Все это лишало пропаганду маневренности, гибкости и оперативности. Формировался тип политического пропагандиста, который не мог и шага ступить без получения руководящих указаний «сверху». [212] Скуленко М.И. Указ. соч. С. 147.

В условиях сталинского режима существовала своя специфика восприятия пропагандистских установок, в том числе и связанных с подготовкой к войне, которые внедрялись в общественное сознание. Она зависела не только от интенсивности проводившихся политико-идеологических кампаний, но во многом определялась интеллектуальным уровнем и жизненным опытом тех, на кого была рассчитана. А порой и те люди, которые были предназначены для проведения важнейших «указаний партии и правительства», повседневно сталкиваясь с трудными проблемами и обнаруживая «зазор» между пропагандистскими декларациями и жизненными реалиями, проникались сомнением и постепенно превращались в «политически неблагонадежных».

Так произошло, например, с упоминавшимся уже армейским политработником низового звена помощником политрука А.Т. Семихиным. Оказавшись призванным на военную службу, он, по его словам, «наблюдал методы воспитания в армии, настроения командного и рядового состава, их отношение к пропаганде». Эти наблюдения, накопленный жизненный опыт заставляли его сделать неутешительный вывод о том, «что в СССР построено все на фальшивой монете». Семихин повсеместно встречал людей, которые были недовольны советской властью, но опасались вслух признаваться в этом. Происходила подмена понятий. Так, родители-колхозники писали призванным в РККА красноармейцам письма о недостатке продовольствия, о полуголодном существовании. Этих же красноармейцев пропаганда убеждала, что и их родители, и они сами жили «прекрасной жизнью „сталинской эпохи“. Данное противоречие между пропагандистскими установками армейских политработников и реальной жизнью, по словам А.Т. Семихина, являлось лишь одним „из миллионов подобных несправедливостей“. Однако откровенно рассказать о своих горьких раздумьях означало „пойти под расстрел“. Отказаться же „от зародившихся мыслей“ он был просто не в силах. [213] Фролов Д.Д. Указ. соч. С. 41, 42.

Таким образом, Сталин и подконтрольный ему политико-идеологический аппарат стремились обеспечить абсолютный контроль над пропагандистской сферой. В создавшейся обстановке все новации, в которых пропаганде отводилась решающая роль, вводились лишь после принятия советским вождем соответствующих решений, которые «озвучивались» им самим и его ближайшими соратниками. Это создавало условия для стабильного функционирования партийно-пропагандистской машины. Серьезным испытанием этой стабильности и своеобразным способом проверки надежности и преданности кадрового состава явились: участие Красной Армии в боевых действиях на Дальнем Востоке, против Польши и Финляндии, а также в период непродолжительного сближения с нацистской Германией.

В начале 1920-х гг. советская военно-теоретическая мысль уделяла большое внимание выработке так называемой «единой военной доктрины». Это была доктрина революционной наступательной войны, призванная обеспечить победу мировой революции. Основная роль в ее создании принадлежала М.В. Фрунзе. Он утверждал, что ввиду невозможности длительного мирного сосуществования пролетарского государства с капиталистическими державами рабочий класс при помощи Красной Армии неизбежно перейдет в наступление на международный капитал, когда для этого сложится благоприятная обстановка. Революционные войны, по мысли Фрунзе, должны иметь классовый характер и приблизиться по своему типу к гражданским войнам, так как наступление Красной Армии обеспечит ей всемерное содействие и поддержку трудящихся капиталистических стран. Она играла роль решающей силы в достижении победы. Фрунзе требовал, чтобы каждый красноармеец в этом направлении воспитывался пролетарской идеологией и ясно представлял себе, что «в известной обстановке» возможно наступление «за пределы» СССР. Заняв пост председателя РВС СССР и наркома по военным и морским делам (январь 1925 г.), М.В. Фрунзе ясно дал понять, что оборонительная направленность придана внешней политике СССР из тактических соображений и находится в зависимости от конкретной исторической обстановки. Основной же стратегической линией оставалось «превращение нашей изолированной революции в революцию всемирную».

Сталин, скорее всего, разделял подобный взгляд на военно-политическую стратегию.

Он, в частности, говорил о том, что после Октября 1917 г. началась эпоха мировой пролетарской революции, когда отсутствие объективных условий в отдельных странах уже не является непреодолимым препятствием для ее свершения, поскольку система мирового империалистического хозяйства «в целом уже созрела». [214] Сталин И.В. Об основах ленинизма // Сталин И.В. Соч. Т. 6. М., 1947. С. 96. Сталин не только подчеркивал особую заинтересованность СССР в развитии мировой революции, но и обозначил ее как существенную задачу, без решения которой невозможно гарантировать Советскую страну от реставрации буржуазных порядков и обеспечить в ней окончательную победу социализма.

В соответствии с этим была определена им и стратегическая цель, которая, в отличие от часто меняющейся тактики, должна была оставаться неизменной вплоть до ее достижения.

По мнению Сталина, следовало использовать диктатуру пролетариата в СССР «как опорный пункт для преодоления империализма во всех странах», [215] Там же. С. 153. а ее армию – как орудие освобождения трудящихся. Партия пролетариата, чтобы сыграть роль боевого штаба, должна вооружиться революционной теорией и уметь использовать благоприятный момент. Таким моментом он считал империалистическую войну, которая «замечательна» в том отношении, что «ведет к взаимному ослаблению империалистов, к ослаблению позиции капитализма вообще, к приближению момента пролетарской революции, к практической необходимости этой революции». [216] Там же. С. 73.