Журнал Дилетант 2012 №01

Когда в Англии бушевали 90-е XVII века, каждый день рушились политические карьеры, создавались или испарялись невероятные состояния, а человеческая жизнь стала еще короче и не так много стоила. По исследованиям статистика Грегори Кинга, современника Дефо, в этот период значительно выросла разница между богатыми и бедными, и 63 процента населения жили за чертой бедности.

На севере, в Шотландии, было неспокойно. Горцы не поддерживали новую династию на троне, и, как говорят, сам король отдал указание примерно наказать один из кланов: в далеком горном ущелье Гленко все члены клана Макдональдсов младше 70 лет были убиты находившимися на королевской службе солдатами из клана Кэмпбеллов. Впрочем, это так и осталось недоказанным. Когда же шотландская экспедиция, направившись в Америку, чтобы прорыть канал в Панаме, попала в беду (началась эпидемия малярии), то по высочайшему распоряжению английские переселенцы не оказывали помощи вновь прибывшим.

Шотландия, которая на протяжении веков существовала как отдельное государство, уже почти 100 лет была объединена с Англией единой королевской властью — с того времени, как шотландский король Яков VI, сын Марии Стюарт, взошел после смерти королевы Елизаветы I на престол в Лондоне. Но, несмотря на объединенную монархию, в Шотландии правил свой парламент, и единого государства на острове не существовало. Игра против шотландцев шла рука об руку с мечтой об объединении территорий. Именно Дефо предстояло осуществить великую миссию — создать Великобританию (не путать с Соединенным Королевством Великобритании и Ирландии, которое появилось позднее).

При всей секретности миссий Дефо мы знаем о них не так мало… Мы знаем, куда ездил Дефо, с кем встречался, какими методами действовал и какие суммы за это получал

О Дефо часто пишут, что он, дескать, был главой британской разведки того времени. Но официально МИ-6 появилась в Британии в 1909 году. А тогда, в XVII веке, были просто личные секретные поручения от имени королевского дома для обеспечения безопасности государства. И головная боль — ведь эту деятельность надо было финансировать, а значит, сообщить о ней парламенту и тем самым сделать тайное явным. Можно было оплатить какие-то расходы из доходов от частной коммерческой деятельности королевского дома. Можно было попытаться замаскировать подобные расходы и провести их через парламент как необходимые бюджетные траты. Однако дать официальный титул начальника того, что на бумаге не существует, увы, невозможно.

Это не умаляет, однако, исторической роли Дефо. Его донесения поступали на самый высокий уровень власти и содержали важные политические и экономические данные и выводы. И оплата его труда на благо Отечества, как свидетельствуют сохранившиеся записи, была выше, чем заработки Джонатана Свифта, также привлеченного к секретной деятельности.

Кстати, о свидетельствах. При всей секретности миссий Дефо мы знаем о них не так мало. Во-первых, благодаря тому, что многое отразилось впоследствии в его литературных произведениях, а во-вторых (или, может быть, все же во-первых), благодаря тому, что шеф Дефо, Роберт Харли был страшным педантом и имел обыкновение хранить все бумаги, которые попадали ему в руки. Так, из 251 документа в опубликованном эпистолярном наследии Дефо 193 письма были взяты из архива Харли, хранящегося в Британской библиотеке. Мы знаем, куда ездил Дефо, с кем встречался, какими методами действовал и какие суммы за это получал.

Однако остается один вопрос: чем была разведывательная деятельность для будущего автора «Робинзона» — зовом сердца и стремлением реализовать политические устремления или же он просто отрабатывал свои многочисленные долги, получая деньги за то, что ему поручали? У обеих точек зрения есть сторонники. Одни говорят, что Дефо не случайно привлек внимание Харли, что писал ему предложения о том, как можно организовать разведывательную службу с разветвленной агентурой, с досье на дворян и простолюдинов, подрывной деятельностью газет и подметных листов. Отсюда — портрет человека с определенным политическим видением и твердыми принципами. Другие источники — например переписка Дефо по поводу пенсии и оплаты за труды — рисуют человека, достаточно униженно просящего не забыть о его насущных нуждах. А может быть, есть и третья позиция: он просто был авантюристом, чувствующим себя на коне от того, что вершил судьбу страны. Когда б мы знали из какого сора… вырастают такие явления, как Великобритания.

Чем была разведывательная деятельность для будущего автора «Робинзона» — зовом сердца и стремлением реализовать политические устремления или же он просто отрабатывал свои многочисленные долги?

Самое известное и важное из всех заданий Дефо — разведать, как отреагируют шотландцы, если корона объявит о ликвидации шотландского парламента и переходе территории в правление Вестминстера. Взбунтуются они или нет? И если есть шанс бунта, то можно ли его минимизировать?

Шотландия встретила Дефо шумом и гамом средневекового Эдинбурга, гневом местных газет, оплакивающих недавние жертвы шотландцев на севере и в Америках. Англию проклинали и ненавидели. Маленькая кучка юнионистов — сторонников объединения с Англией — была непопулярна. Юнионисты считали, что объединение сделает Британию сильнее перед лицом континентальной угрозы, альтернативой же может стать кровопролитная война.

Пуританин, журналист, пострадавший в Англии, Дефо был не только по-доброму принят в пресвитерианской Шотландии — он немедленно стал советником в Верховном собрании шотландской церкви, а кроме этого, советником комитетов шотландского парламента. «Он был шпион среди нас», — писал один из юнионистов, признавая при этом, что никто не мог этого заподозрить.

Деятельность Дефо была многосторонней. Пользуясь своим положением советника, он писал записки и трактовал предложения англичан, забывая о важных, но «неудобных» аспектах, формировал пакеты документов для обсуждения и разделял связанные друг с другом вопросы, чтобы их уязвимость не была очевидна. В качестве журналиста он выступал в газетах как под своим именем, аргументируя умеренную позицию, так и под чужими именами, сталкивая возможных союзников. Историки до сих пор иногда цитируют выступления, написанные Дефо от имени шотландцев, считая эти публикации народным мнением той эпохи. Как он сам писал в донесениях, «я с каждым нахожу общий язык»: он говорил с учеными об истории англо-шотландских отношений, о переводах Библии — со священниками, о новых сельскохозяйственных методах в Англии — с помещиками и о передовых конструкциях кораблей — с моряками.