Журнал Дилетант 2012 №01

Даниэль пошел по торговой части и… добавил к своей фамилии намек на дворянство — этакое «зовите меня де Фо, но я ни на чем не настаиваю». Рискну, однако, предположить, что именно этот незначительный эпизод дает ключ к его судьбе. Было ли изменение фамилии продиктовано интересами бизнеса, который, впрочем, оказался убыточным, или удобством общения во время путешествий по католическим странам Европы, куда Дефо вскоре направился, или просто проявлением авантюризма — но именно эта ранняя попытка создания альтер эго дает ключ к его дальнейшей судьбе, к его перевоплощениям и его шпионской деятельности, к его произведениям, авторство которых оставалось загадкой для читателей не только тогда, но и, в некоторых случаях, сегодня.

Впрочем, до этого еще было далеко. Экономика и дальние страны были увлечением Дефо. Он писал эссе на экономические темы и торговал как брокер чулками, табаком, вином, устрицами, а позже открыл кирпичный бизнес. Он объехал всю Европу, наделал долгов, женился на девушке из купеческой семьи и получил серьезное приданное (почти 4 тысячи фунтов в те времена, когда сельский учитель получал шесть фунтов в год, были состоянием), потратил это приданное (несмотря на это брак длился 47 лет), наделал шестерых детей (которые никогда не стали ему близкими) и снова долгов, был судим не менее 8 раз… Возможно, если бы он следовал тем мудрым советам, которые давал в своих экономических эссе, он был бы удачливее и не дошел бы того, чтобы его собственная теща потеряла 400 фунтов в одной из его торговых сделок, а долги не отпускали его до конца дней. Но это была бы совсем иная судьба, и кто знает, какую сторону заняло бы провидение в этом случае. В сущности, самое меньшее, что мы можем потерять в жизни, — это наши собственные деньги.

Были и оправдывающие обстоятельства: политическая нестабильность, обилие литературной работы… В 1692 году Дефо грозило банкротство: во время военных действий с Францией на море сгинули его корабли с товаром. Чтобы избежать позора долговой тюрьмы Дефо под чужим именем уехал из Лондона, добился пересмотра условий выплат по долгам, но, увы, в течение следующих десяти лет вынужден был по процентам отдать почти все, что имел.

Впрочем, не считаясь с обстоятельствами, долгами, банкротствами и постоянным отсутствием дома, Дефо всегда считал себя добропорядочным, солидным, семейным мужчиной из среднего класса и писал эссе на темы, какой должна быть семейная жизнь.

Главной страстью его жизни были, видимо, политика и литература. Всего через год после свадьбы Даниэль Дефо уже принимал участие в военных действиях против католиков. Восстание было разгромлено, четверо его одноклассников были отправлены на галеры, но он — да здравствует всемогущее провидение! — избежал этой участи и участвовал в торжественной встрече нового короля Англии, голландского протестанта Вильгельма Оранского.

«Свой» человек на троне — обстоятельство немаловажное. В лице короля Вильгельма он получил покровителя и ценителя таланта. Говорят, что именно Оранский помог Даниэлю Дефо избежать позора банкротства. Несомненно, что именно король дал ему государственные должности — начальника по сбору налогов на стекло, а затем распорядителя доходов от лотереи. У Дефо выросли крылья за спиной — ныне он тайный советник короля и его ведущий памфлетист.

Короли в то время не правили долго. Короля-заступника уже не было на белом свете, когда Дефо написал ироничный памфлет на тему церкви и веры. Пуритане не поняли юмора и решили, что Дефо говорит всерьез, тори поняли юмор — и обиделись. Дефо бежал, но был предан осведомителем. Автора судили, приговорили к трем дням у позорного столба (говорят, почитатели его таланта приносили ему к месту наказания цветы). Последовавшее за этим тюремное заключение было прервано вмешательством новой королевы Анны, которой потребовались «почетные, но секретные услуги», которые ей мог бы оказать Даниэль Дефо.

Высочайшее вмешательство было осуществлено деликатно. Королева простила Дефо, а поскольку за это время его кирпичный бизнес в очередной раз потерпел убытки и горе-предпринимателю снова грозила долговая тюрьма, то поручителем стал Роберт Харли, граф Оксфордский, бывший виг, а затем тори и вскоре главный министр королевы Анны (термина «премьер-министр» тогда еще не существовало). Он заплатил залог в тысячу фунтов, и Дефо обрел свободу и призвание. Теперь его задачей было путешествовать по стране и измерять накал политических страстей в регионах. Одновременно он начал издавать умеренную газету «Ревью» — туда только за первый год ее существования Дефо написал полмиллиона слов (как было подсчитано его биографом Уэллсом).

Каждый день рушились политические карьеры, создавались или испарялись невероятные состояния, а человеческая жизнь стала еще короче и не так много стоила

Несколько слов об Англии XVII века, в которой жил Дефо. Юные годы его прошли в атмосфере расцвета наук, создания обсерваторий и составления реестров деревьев, но те же 70-е были не только временем научного развития, но и эпохой политической реакции, когда по специальному парламентскому акту любая политическая критика признавалась нарушением священной присяги на верность королю, религиозные противники были ущемлены в гражданских правах, а кофейные дома — главное место встреч и разговоров — находились под угрозой закрытия. Существовавший с 1662 года закон о лицензировании газет говорил об ответственности за согласование текстов с нормами добропорядочной жизни, количество мастеров-печатников в стране было ограничено до 20 человек, а специальные чиновники имели право захватить и уничтожить тираж. Ничто не могло выйти из печати без специального лицензирования.

Однако на смену реакционным 70-м пришли бурные 90-е. Процветает Ост-Индская компания, открылся Банк Англии. Англию опьяняет свобода слова: в 1695 году были отменены лицензирование и цензура. Кафе и трактиры наполнены слухами и призывами — как сегодняшние социальные сети. Во многих кафе, если клиент покупал чашку кофе за пенни, то ему давали почитать свежие газеты и листки, полные политических слухов и сплетен. Памфлеты Дефо в кафе были популярны, как блоги Другого, печатались с удивительной скоростью и большим тиражом, становились предметом обсуждения в тех же кафе.