Александр Попов - Полная история ислама и арабских завоеваний

В конце апреля была создана Временная коалиционная администрация, и одним из ее первых шагов стал роспуск иракской армии и полиции. Вскоре в стране началась партизанская война, которая длится до сегодняшнего дня.

В конце 2003 года лидеры иракских шиитов, преследуемых при режиме Хусейна, потребовали провести всеобщие выборы и передать власть избранному правительству. Они рассчитывали получить в свои руки власть в стране, ранее находившуюся у суннитского меньшинства. Но временная коалиционная администрация планировала уступить место специально сформированному переходному правительству, которое должно было управлять Ираком до будущих выборов, и шиитам было отказано, что вызвало новый виток напряженности и вспышку партизанской войны, уже с шиитской стороны.

30 января 2005 года, впервые за полвека, в Ираке состоялись многопартийные парламентские выборы, и победу на них одержал шиитский Объединенный Иракский Альянс, набравший 48 процентов голосов. В апреле было сформировано Переходное правительство, но в процессе разработки новой конституции обострились противоречия между политическими партиями шиитов и курдов с одной стороны и суннитов с другой. Но конституция все же была принята, и 15 декабря состоялись новые парламентские выборы, в которых победу вновь одержал Объединенный Иракский Альянс, получивший 128 мест в Национальном собрании. Сунниты получили 58 мест, а курды – 53.

22 февраля неизвестные взорвали одну из главных шиитских святынь, мечеть Аль-Аскария в Самарре. Страну захлестнула волна насилия на межрелигиозной почве. Взрывались шиитские и суннитские мечети, постоянно происходили убийства «еретиков», и в Ираке фактически началась гражданская война.

20 мая премьер-министром страны стал Нури Малики.

В октябре 2005 года состоялся суд над Саддамом Хусейном, которого обвиняли в массовом убийстве шиитов в деревне аль-Дуджейль в 1982 году. Отдельный суд был проведен по делу о кампании аль-Анфаль против курдов. Хусейн был приговорен к смертной казни и 30 декабря повешен.

Партизанская война в Ираке то затихает, то вспыхивает вновь, несмотря на все усилия коалиции. Сколько будет еще продолжаться это противостояние, предположить сложно.

Кто бы мог подумать, что давно оставшееся в анналах истории мировое противостояние «христиане против мусульман» вспыхнет вновь уже в XXI веке. Первым, кстати, предсказал это, еще в начале 90-х годов XX века, американский исследователь Самьюэл Хантингтон. Не слишком многие серьезно отнеслись к его пророчеству о том, что после падения коммунизма и завершения противостояния двух великих держав мир разделится по новой оси координат. Но, тем не менее, похоже, что его предсказание оправдалось. И что бы ни происходило сейчас, можно быть уверенным, что это только начало грандиозных геополитических процессов. Пусть прогноз этот слишком мрачен, но, как показывает практика, именно самые мрачные прогнозы имеют обыкновение сбываться.

Естественно, любой человек, интересующийся историей великой исламской цивилизации, задается вопросом: что же происходит в нашем многополярном мире сегодня? Что будет дальше? Когда начался новый виток противостояния? Почему европейские ценности вызывают у части мусульман такую агрессию?

Не стоит, естественно, говорить пока о глобальном противостоянии мусульман ценностям «христианского мира». Противостояние пока обостряется во многом благодаря лишь радикальной части мусульманского сообщества, очень часто стыкующейся с экстремистами и террористами. Обо всей мусульманской общине, как, впрочем, и об общине любой другой мировой религии, в этом случае разговор идти не может. Беда в том, что на стороне мусульманских экстремистов весьма часто выступает социальный и экономический фактор.

Чем лучше живет так называемый «золотой миллиард» (страны Европы, Северной Америки и некоторые страны Азии), тем более ущемленными чувствуют себя обитатели третьего мира.

Но, увы, как весьма часто это бывает, вопрос, который ставится этими странами, звучит не «что мы сделали не так?», а «кто виноват в наших бедах?». Понятно, что вторая постановка вопроса контрпродуктивна. Но, увы, она сегодня распространена в подавляющем большинстве стран, отстающих в своем экономическом развитии от «золотого миллиарда», вне зависимости от религии, исповедуемой основной массой населения.

Можно лишь предполагать, когда и почему произошел этот разрыв, который из сегодняшнего дня кажется столь необратимым. Как вы могли узнать из первых глав книги, наука и культура мусульман еще в том же, например, X веке значительно обгоняла культурные достижения Европы. Но уже в XIX веке преобладание христиан «по всем фронтам», особенно в области экономической и социальной политики, стало очевидным.

Некоторые видят корни экономического и социального падения арабов в монгольском нашествии. Стоит признать, что некое рациональное зерно в этой точке зрения присутствует, но не стоит забывать, например, о том, что персидская культура, – которую знает весь мир, и которая является одной из культурных вершин человечества, – родилась уже после монгольского нашествия.

Нет единства в озвучиваемых причинах даже и среди самих мусульман. Турки винят арабов, персы – арабов и турок, арабы – турок...

Причина, видимо, не в этом.

Даже сегодняшнее экономическое изобилие ряда мусульманских государств основано в основном на нефти, которая, собственно, начала добываться по западным технологиям, при помощи западных консультантов и, в итоге, в основном тому же Западу и продается. Что будет, когда она закончится, – предположить, с одной стороны, несложно, но с другой – это слишком мрачные прогнозы, которые даже не хочется озвучивать. А ведь природные ресурсы не бесконечны, и даты «окончания» добычи нефти различные ученые варьируют в пределах 20 – 50 лет.

Некоторые аналитики считают, что виновен в возникшем противостоянии Запад, который навязывал многим исламским странам чуждые им ценности. С этим тоже можно отчасти согласиться: влияние англо-французской колонизации было весьма велико. Условия существования многих народов в этот период, и в самом деле, развернулись в новом направлении, появилась другая политическая и экономическая культура. Другой вопрос в том, насколько чужда она мусульманскому духу? Тот же Наполеон вполне находил общий язык и с жителями мусульманских городов, и с кочевыми племенами. Отчего же не могут найти общий язык современные политики, как с этой, так и с другой стороны?

Да и вряд ли можно говорить о каком-то едином направлении развития исламских стран. В качестве иллюстрации можно вспомнить две державы: Турцию, выбравшую, условно говоря, западный путь демократии, и Иран, двигающийся путем исламского фундаментализма. Экономическое развитие обеих стран говорит само за себя.