Элен Фисэль - Жизнь Марии Медичи

Да, все именно так и обстояло. В августе 1612 года его мать, Мария Медичи, и испанский король Филипп III из династии Габсбургов подписали брачный контракт, соединявший Людовика с Анной Австрийской, которой было тогда всего одиннадцать лет.

Юный король думал об этой незнакомой ему девочке без всякого энтузиазма. Чтобы утешиться в своем горе после смерти Марго, он тесно сошелся с человеком, который здорово умел ловить ласточек. Звали этого человека Шарль д’Альбер, герцог де Люинь (вы уже встречали это имя на страницах нашего повествования). Раньше он был пажом Генриха IV, а теперь его приставили к Людовику.

В своих «Мемуарах» кардинал де Ришельё рассказывает о нем следующее:

«Его отец – капитан Люинь – был сыном мэтра Гийома Сегюра, каноника кафедрального собора в Марселе. Он прозывался Люинем по названию дома, принадлежавшего этому канонику и расположенного между Эксом и Марселем, на берегу реки Люинь. Он взял себе имя Альбер по матери, горничной каноника.

Все свое скудное имущество его отец [то есть отец герцога де Люиня. – Примеч. ред. ] оставил его старшему брату, ему же досталось немного денег. Он пошел в солдаты и стал стрелком в отряде охраны при дворе, зарекомендовал себя малым неробкого десятка, дрался на дуэли в Венсеннском лесу, что принесло ему известность, со временем получил губернаторское место в Пон-Сент-Эспри, где женился на девушке из дома Сен-Поле, владевшего землями в Морна. Они приобрели там домик президента д’Ардайона, из Эксан-Прованса, которого называли также господином де Монмирайем, – поместье Брант, весьма скромное, расположенное на скале, где разбили виноградник, а также остров Кадене, почти затопленный Роной. […] Все их имущество и их доходы оценивались приблизительно в 1200 ливров ренты […].

От этого брака на свет появились три сына и четыре дочери: старшего звали Люинь, второго – Кадене, третьего – Брант. Старший был пажом графа дю Люда, а затем остался при нем и следовал за ним некоторое время с двумя своими братьями. Они отличались ловкостью, преуспевали в игре в мяч […]. Господин де Ла Варенн, который их знал, поскольку дом Люда находился в Анжу, его родной провинции, а он сам был губернатором столицы, взял их на службу еще при покойном короле, положив старшему брату 400 экю содержания, на которые они жили втроем. Позже это содержание увеличилось до 1200 экю. Их тесный союз вызывал всеобщее уважение; король определил их на службу к дофину, и тот проникся к ним доверием за старательность и ловкость, с которой они дрессировали птиц.

Король рос, росло и его расположение к старшему из братьев, тот становился уже фигурой при дворе» 115.

Увлекшись дрессировкой птиц, Людовик и вовсе перестал интересоваться приготовлениями к свадьбе.

Однако 7 октября 1615 года ему пришлось усесться в карету и поехать в Бордо навстречу «жене».

Анна Австрийская оказалась на редкость хорошенькой. Она была высокого роста, с гибкой, но уже хорошо сформировавшейся фигуркой. У нее была ослепительно белая кожа без малейших следов веснушек, которые обычно портят девушек подобного типа, глаза пронзительно-голубого цвета, тонкие пальцы, усыпанные бриллиантами, и классические черты лица, окаймленного сверкающими ярко-рыжими волосами. Когда Анна приехала во Францию, двор, где всегда было полно красавиц, признал, что юная испанка скоро затмит их всех.

Двадцать пятого ноября молодожены (каждому из них было по четырнадцать лет) получили благословение и в тот же день официально стали мужем и женой.

Роль королевы Франции привела юную Анну в восторг. Она даже готова была полюбить Людовика. Но ей пришлось бы сделать над собой усилие… Мрачный темноглазый юноша, похоже, избегал ее общества. Когда бы они ни встречались, он всегда приводил с собой герцога де Люиня, а Анне успели нашептать, что она должна презирать его, поскольку тот был низкого происхождения.

Напомним, что Шарль де Люинь, родившийся в 1578 году, первоначально был пажом короля Генриха IV. А кто такой паж? – всего лишь слуга, хоть и личный. В Испании такого рода людям не позволили бы находиться в близких отношениях с правителем. А де Люинь был повсюду, и вскоре Анна поняла, что во Франции бал правят фавориты. Ей пришлось смириться; вскоре она научилась быть любезной с ненавистным ей герцогом, а также с не менее отвратительным Кончино Кончини, который был тенью Марии Медичи.

Но… королева-мать родилась во Флоренции, и Анне не казалось странным, что она предпочитает общество своего соотечественника. И все же юная испанка никак не могла понять, почему такая могущественная женщина повинуется воле своего фаворита. У себя в Испании она слышала, что право монарха заключается в том, чтобы даровать милости, если у него есть к тому желание. Придворные же должны эти милости почтительно принимать и, что немаловажно, полностью отдаваться выполнению воли правителя. Во всяком случае, именно так на ее родине смотрели на королевскую власть, и Анна была глубоко проникнута таким ее пониманием.

Впрочем, ее недоумение не имело особого значения. Перед ней стояла совсем другая задача – родить наследника престола и наслаждаться жизнью во Франции, которая была куда веселее, чем в Мадриде. Действительно, корона Франции была достаточной компенсацией за то, что ей пришлось выйти замуж за юношу, который оказался совсем не таким, как она ожидала.

Церемония венчания закончилось в пять часов. После этого уставшие новобрачные отправились в опочивальню, но – каждый в свою. Однако Мария настаивала, что Людовик непременно должен исполнить свой супружеский долг. Посреди ночи она разбудила его и тоном, не допускающим возражений, сказала:

– Сын мой, обряд венчания узаконил ваш брак. Теперь вы должны отправиться к королеве. Она ждет вас.

– Хорошо, но я пойду вместе с вами, если вам так угодно, – ответил Людовик.

Ничтоже сумняшеся Мария зашагала впереди него.

Юная Анна Австрийская вовсе не ждала их прихода. Она уже спала и была очень напугана, увидев перед собой две темные фигуры со свечами в руках.

– Дочь моя, – сказала Мария, – я привела к вам короля, вашего супруга. Прошу вас, примите его и любите, как должно любить своего законного мужа. Ведь одного церковного благословения недостаточно, чтобы стать мужем и женой. Вы же меня понимаете, брак не держится одними лишь молитвами священника…

Анна покраснела, потом сжалась в комок, но не подчиниться не решилась.

– Ваше Величество, – грустно прошептала она, – все ваши замечания проникнуты материнской любовью, и я возьму на себя смелость доказать вам, что король действительно мне муж.

Людовик лег рядом с ней, и Мария принялась и долго занудно объяснять «суть впроса». Слушая ее, Анна готова была разрыдаться, а Людовик был белее простыни.