Александр Петряков - Великие Цезари

Не менее важным в этом смысле, хотя и во многом противоречащим таким установкам, было творчество Горация. Ему, бившемуся за республиканские идеалы в войске Брута и Кассия, было трудно перестроиться и принять новую идеологию. Он был сыном вольноотпущенника, и хоть дети бывших рабов считались свободными, однако римляне не признавали их полноценными гражданами.

Квинт Гораций Флакк родился восьмого декабря шестьдесят пятого года до Р.Х. года в городе Венузия. Отец его, судя по всему, служил откупщиком, есть упоминания, что он взыскивал долги и участвовал в аукционах. Мать поэта умерла, когда Гораций был еще ребенком. Отец сделал все возможное, чтобы его сын получил образование. Он привез его в Рим и отдал на обучение Орбилию, у кого учились дети богатых римлян. Учитель, ранее бывший солдатом, оказался человеком суровым и требовательным и нередко пускал в ход розги. После Рима Гораций отправился в Афины. Парфенон, Пропилеи, скульптуры Фидия и живопись Полигнота произвели на молодого человека неизгладимое впечатление, которое он пронес через всю свою жизнь. Ну и, конечно же, литература и философия – то, что увлекло юношу в прекрасную страну Поэзию, где он жил, надо сказать, полноценной жизнью, не думая о хлебе насущном, благодаря Меценату, который стал ему преданным другом и подарил поместье в Сабинских горах.

Но до того молодому человеку довелось претерпеть много трудностей, опасностей и лишений. Когда в Афинах появился Брут и стал вербовать офицеров для своей армии, Гораций оказался в числе его верных приверженцев, получил звание воинского трибуна и стал командиром легиона. Как помним, в битве при Филиппах он бежал с поля боя, «позорно бросив щит», а когда после амнистии вернулся в Италию, нажитое отцом имение, как и в случае с Вергилием, было отдано ветеранам. Пришлось молодому человеку зарабатывать на хлеб свой насущный перепиской деловых бумаг. Вот что сам поэт говорит о том времени своей жизни:

И трудно сказать, как сложилась бы его судьба, если бы не знакомство с Меценатом, который стал не только ценителем его поэзии и покровителем, но и бесценным другом. Их дружба оборвалась только с почти одновременной смертью обоих – Гораций пережил своего благодетеля всего на три месяца. Познакомил их Вергилий, который прозрел в чиновнике незаурядного поэта. Оказавшись в кружке Мецената, Гораций не сразу осознал, что попал в золотую клетку, и долго не хотел быть идеологическим сотрудником императора Августа. Но после того, как ему были предоставлены все условия для того образа жизни, к какому он всегда стремился, – покой, уединение и несуетная сельская жизнь – ему пришлось скрепя сердце и кляня судьбу сочинять гимны и оды. Меценат, впрочем, не сразу приблизил к себе молодое дарование. Он долго присматривался к бывшему республиканцу, который не только не скрывал свои взгляды, но и открыто их высказывал. Впрочем, не он один. После победы над Брутом и Кассием триумвиры всячески стремились доказать обществу, что они разгромили узурпаторов и готовы восстановить республику. То же самое обещали как Антоний, так и Октавиан перед битвой при Акции.

Так вот, поначалу Гораций всячески открещивался от предложений Мецената служить режиму Августа. Когда тот попросил написать оду в честь победы над Антонием, Гораций ответил, что он не Гомер и не намерен воспевать Августовы подвиги. Меценат на него сильно не давил, у него к Горацию было особое отношение, о чем мы расскажем позже, однако сам поэт, находясь в окружении коллег, которые добросовестно отрабатывали получаемые от Мецената деньги и подарки, понимал, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Кроме того, он прекрасно видел, что оба непримиримых противника, и Август, и Антоний, не склонны возрождать республику, и из двух зол надо выбирать наименьшее. Ну а после поражения Антония в Египте стало окончательно ясно, что о республике надо забыть, хотя победитель настойчиво твердил, что передает власть народу и сенату и возрождает прежнее правление. Что касается власти, это чистое лукавство и откровенный блеф, зато старинные нравы Август стал возрождать с упорной настойчивостью. Что Горацию, любителю сельской идиллической жизни и благостного покоя на лоне природы, было по вкусу.

Когда поэт познакомился с императором лично и увидел в нем не чуждого духу культуры человека и искреннего почитателя высокой поэзии, он иначе стал относиться к его форме правления, каковую уже в новое время станут называть просвещенной монархией.

Что ж, идеалы юности оказались погребенными в ожесточенных схватках гражданских войн; исчезли с политического небосклона Брут и Кассий; пришли новые времена, и следовало черпать вдохновение из фактов реальной жизни.

После смерти Вергилия Гораций оказался первым на поэтическом олимпе. К нему благоволил император, у него появились деньги, усадьба в Сабинских горах, его узнавали на улицах Рима, коллеги завидовали, а любители поэзии носили на руках. Императору хотелось приручить поэта, сделать своим постоянным собеседником, чтобы напрямую вливать в содержание его стихов догмы своей идеологии. Он даже предлагал поэту место своего личного секретаря, но Гораций вежливо, но твердо отказался. Август впоследствии не один раз предлагал ему обзавестись должностью, но поэт дипломатично отклонял эти предложения, оставаясь тем не менее придворным поэтом. Он невольно попал в окружение сильных мира сего, лжецов, подхалимов и завистников, алчных искателей власти и денег, с которыми ему приходилось делить свой досуг.

Надо сказать, что, как это ни странно, в определенный момент Гораций искренне поверил, что после, казалось бы, нескончаемых войн, когда наступило время покоя и мирного труда, вполне может наступить тот самый мифический «золотой век», о котором постоянно грезит наивное человечество.

Он путешествует вместе с Меценатом, пирует с его друзьями, ходит в театр и на бега, нежится в термах, читает свои стихи Августу и его придворным. Но вскоре удовольствия столичной жизни ему надоедают, и он почти не выезжает из своей усадьбы в Сабинских горах, предаваясь на лоне природы размышлениям и сочинительству. Его друг Меценат надоедает ему письмами, требуя возвращения в столицу, но поэт, хоть и связан со своим покровителем узами тесной дружбы, не откликается на его призывы. Когда Меценат, который также отошел к концу жизни от политики и придворной жизни, умирает (в восьмом году до Р.Х.), Гораций скорбит о нем и через два месяца тоже покидает земной мир на пятьдесят седьмом году жизни. Его похоронили рядом с другом на Эсквилинском холме. Любопытно, что в одном из стихотворений, посвященных Меценату, поэт предсказывал: