Александр Петряков - Великие Цезари

Третьим великим поэтом Августова века был Овидий, но о нем мы расскажем чуть позже. В поэтический кружок Мецената входили также менее известные теперь поэты, и мы скажем немного и о них, потому что в то время они пользовались заслуженной славой. Секст Проперций был мастером любовной лирики, и Меценат поначалу безуспешно пытался направить его на стезю служения режиму, но и он позже писал о битве при Акции, восхваляя Августа и называя его «мира спасителем». Там есть слова, которые поэт вложил в уста Аполлону, очень верно отражавшие настроения в обществе:

Альбий Тибулл принадлежал к литературному кружку другого любителя поэзии, Мессалы Корвина, которого поэт сопровождал даже в военных походах. Мессала воевал под Филиппами на стороне республиканцев, позже примкнул к Антонию, но еще до битвы при Акции его приласкал Август и сделал консулом, а затем он недолго исполнял функции первого префекта столицы. Мессала, как и многие, как уже говорилось, в то время писал стихи и прозу.

В стихах Тибулла мы ни разу не встретим даже упоминаний об Августе, вся его поэзия посвящена идиллическим мечтаниям о сельской простой жизни, довольстве малым и прочем, что мы видим и у Горация, но в основном поэт грезит о любви. Его элегии посвящены в первом сборнике Делии (прототип реально существовавшей некоей Плании, подобно тому, как героиня гениальных стихов Катулла Лесбия в реальности была дамой из высшего общества Клодией), а во втором сборнике – Немесиде. Обе женщины, как им и подобает, подвержены естественному для них пороку корыстолюбия, и горечь неразделенной или обманутой любви наполняет многие стихи Тибулла.

Писали стихи и женщины. До нас дошли сочинения Сульпиции, племянницы Мессалы, о страданиях девушки, полюбившей человека из низов.

Собственно, когда речь заходит о любовной лирике Древнего Рима, то три поэта – Катулл, Тибулл и Проперций – и являются в полном смысле певцами любви. А Овидий? – спросит удивленный читатель. О да! И много раз – о да! И вместе с тем Овидий автор не только любовных элегий, но и эпического полотна под названием «Метаморфозы», где поэт восхваляет Августа и называет «Юпитером на земле», а также «Скорбных песен» и «Понтийских посланий», которые были созданы в изгнании. Но о нем – в следующих главах.

Итак, литературная элита не только с пониманием отнеслась к реформам Августа, но и делала все возможное, чтобы они стали необратимыми. И не только литераторы были вовлечены в этот процесс, но и в целом, как теперь говорят, вся творческая интеллигенция.

Не меньше внимания Август уделял архитектуре и изобразительному искусству. Величие Рима и его неколебимую мощь в первую очередь должна была символизировать архитектура. Строительство в столице в то время шло весьма бурными темпами, и этим процессом руководил в основном Агриппа. В двадцать шестом году он закончил начатую Лепидом постройку сооружения для народных собраний, так называемые «Ограды» (Saepta Iulia), которое планировал создать еще Юлий Цезарь. Это внушительное строение состояло из залов и портиков и имело общий фасад длиной около пятисот метров. Рядом был выстроен Дирибиторий, здание, где девятьсот судей подсчитывали результаты голосований; говоря современным языком, это было что-то вроде Центризбиркома.

Затем был сооружен Пантеон, круглый и с куполом храм всех богов. Он был заново отстроен императором Адрианом во втором веке после Р.Х., однако на фасаде и сейчас можно прочесть: «M. Agrippa L. f. consul tertium fecit», что в переводе означает: построено Марком Агриппой, сыном Луция, консулом в третий раз. Этот храм поражал современников своими размерами, величественной монументальной мощью и богатым внутренним убранством. Здесь стояли статуи Марса, Венеры и других античных богов. Среди них Агриппа намеревался поставить статую Августа, но тот отказался и предложил вместо себя установить скульптурное изображение божественного Юлия Цезаря. Вестибюль с двускатной кровлей и колоннадой был с вызолоченными бронзовыми балками, и здесь Агриппа установил все же при входе статую Августа, а также свою собственную. Внутри самого храма купол был выложен также вызолоченными бронзовыми плитками. Поражают размеры купола, около сорока трех метров в диаметре, это больше, чем купол собора Святого Петра, вершина купола была открытой, с отверстием диаметром девять метров, куда устремлялся небесный свет.

Два года спустя на Марсовом поле, в ознаменование морских побед над Секстом Помпеем и Антонием при Навлохе и Акции, был воздвигнут храм Нептуна. При этом само поле преобразилось: были выстроены у подножия Квиринала портики, высажены сады, и теперь его стали называть Агрипповым. Оно превратилось в парк культуры и отдыха. Здесь можно было увидеть конные состязания, турниры борцов, поиграть в мяч, покатать обручи, устроить пикник на зеленом газоне, словом, приятно и весело провести время на свежем воздухе.

Позже, в девятнадцатом году, неподалеку от Пантеона были построены термы, общественные бани. Трудно себе представить столичную жизнь без посещений терм, которые были клубами в самом прямом смысле. Сюда приходили не только смыть с себя грязь, попариться и поплавать в бассейне, но и пообщаться друг с другом, обсудить политические новости, заключить сделку, купить или продать имение или рабов, поиграть в мяч, почитать книжные новинки. Завсегдатаи проводили здесь целые дни, с утра до вечера.

Ну а чтобы в общественных банях не было недостатка в чистой воде, Агриппа занялся постройкой также и новых акведуков. Римляне не пили воду из Тибра, предпочитая ключевую, и с большими затратами и трудами строили водопроводы длиной в десятки километров. Первый акведук был выстроен Аппием Клавдием (в его честь он и назван) в триста двенадцатом году до Рождества Христова. Полтора столетия спустя Квинт Марций Рекс провел в Город воду из источника, находившегося за девяносто километров от Рима. Агриппа отреставрировал старые акведуки и провел два новых, один из которых до сих пор действует и питает водой знаменитый фонтан Треви. Агриппа, как пишет Плиний Старший, всего за один год (тридцать третий, когда стал эдилом столицы) построил тридцать водонапорных башен, откуда чистая питьевая вода попадала также и в новые, числом пятьсот, фонтаны, украшенные колоннадами и статуями из бронзы и мрамора.

Сам же Август, выполняя свою клятву, данную после победы при Навлохе в тридцать шестом году, выстроил на Палатине храм Аполлона, где было много скульптур, картин и музейных древностей, а в одном из портиков располагалась библиотека с двумя отделами – греческим и латинским. Храм, на крыше которого красовалась колесница Солнца, был беломраморным, его окружал портик с колоннадой из нумидийского оранжевого мрамора и скульптурными изображениями пятидесяти Данаид. Перед входом возвышалась статуя Аполлона и рядом алтарь, окруженный четырьмя бронзовыми быками работы Мирона. Это сооружение было по достоинству оценено современниками. Восторженную оценку, в частности, дал храму Аполлона поэт Проперций, восхищавшийся быками работы Мирона и искуснейшей резьбой по ливийской слоновой кости. От былого великолепия сохранились лишь обломки колонн, однако терпеливый аспирант Пенсильванского университета Стефан Цинк, потратив на это более двух лет (две тысячи пятый – две тысячи седьмой годы), сумел создать его реконструкцию, и теперь мы знаем, как выглядело это величественное и грандиозное, тридцать на семьдесят метров, сооружение. Колоннада храма была высотой более двадцати метров.