Андрей Смирнов - «Соколы», умытые кровью. Почему советские ВВС воевали хуже Люфтваффе?

Однако в начале 1945 г. (по крайней мере, в ходе февральских массированных ударов по прорвавшимся к Одеру войскам 1-го Белорусского фронта) FW190F и G (по неясным пока для нас причинам) опять стали идти к цели на высоте 2500—3000 м. В условиях, когда советская войсковая ПВО уже использовала радиолокаторы, это облегчало и перехват «фоккеров» истребителями и своевременное изготовление к стрельбе зенитчикам, а возросшая выучка последних и высокая плотность зенитных средств снижали и эффект от применявшегося немцами противозенитного маневра (хоть он и осуществлялся и по высоте, и по направлению, и по скорости). В итоге потери FW190F и G опять возросли.

Причины более высокого по сравнению с «устаревшими» Ju87 уровня потерь FW190F и G видятся, во-первых, в том, что они (как и Ил-2) были не пикирующими бомбардировщиками, а штурмовиками. Попасть в атакующий с пологого пикирования или с горизонтального полета FW190 зенитчикам было проще, чем в непрерывно изменяющий высоту полета Ju87; кроме того, штурмовики вынуждены были дольше находиться в зоне наиболее плотного зенитного огня – там, где самолет могли поразить орудия не только среднего, но и малого калибра. Во-вторых, многие пилоты FW190F и G – только что пересевшие на эти машины с Ju87, Ju88 и Не111, т.е. совершенно других самолетов – уступали основной массе «штукапилотов» в уровне летной и тактической подготовки. Так, весной 1944 г. на переподготовку пилотов бомбардировщиков немцы отводили только 6—8 недель, и переучивавшиеся успевали сделать на FW190 всего 15—20 учебных вылетов 157. Оказавшись сразу после этого в бою, некоторые по привычке пилотировали скоростной одномоторный «фоккер» так же, как тяжелый двухмоторный бомбовоз – и не могли уклониться от атакующего истребителя или зенитного огня искусным маневром. Так, когда 10 (или 17) августа 1944 г. гвардии капитан Ф.Ф.Архипенко из 129-го гвардейского истребительного авиаполка 205-й истребительной авиадивизии 2-й воздушной армии 1-го Украинского фронта над Сандомирским плацдармом зашел в хвост FW190F, «немецкий летчик вместо того, чтобы сделать маневр и уйти из-под огня, только перекладывал самолет с крыла на крыло» 158. Естественно, этот «фоккер» был поражен огнем «Аэрокобры»...

Впрочем, будучи выше, чем у Ju87, уровень потерь FW190F и G оказался все же ниже, чем у Ил-2. Летом 1943-го разрыв здесь был даже трехкратным (около 50 самолето-вылетов на одну безвозвратную потерю у FW190F против 16—17 у действовавших над тем же южным фасом Курской дуги Ил-2). Летом 1944-го один «ил» 3-й воздушной армии 1-го Прибалтийского фронта терялся, как мы видели, в 36 боевых вылетах, а один «фокке-вульф» действовавших в тех же Северной Белоруссии, Литве и Латвии III группы 3-й и III группы 4-й штурмовой эскадры – в 40—50; к ноябрю указанное соотношение у Ил-2 возросло до 70, но (как отмечалось выше), уменьшились, по-видимому, и относительные потери FW190F и G...

Оценивая результативность бомбоштурмовых ударов FW190F и G, надо учитывать, что представители советских наземных войск – на свидетельства которых здесь только и можно опираться – сплошь и рядом не могли правильно идентифицировать эти самолеты. Их величали не только «мессершмиттами» (отличить быстро проносящийся над головой ударный вариант истребителя FW190 от такого же одномоторного истребителя «Мессершмитт Bf109» действительно очень сложно), но и «юнкерсами» – а бывший член Военного совета 1-й гвардейской танковой армии Н.К.Попель увиденные им в июле 1944-го в Польше «тупорылые, короткокрылые» самолеты назвал в мемуарах «хейнкелями» 159. Определить, где речь идет о штурмовиках FW190, а где и впрямь о пикировщиках Ju87D, можно по описанию в источнике тактики авиаудара – а иногда и по месту действия (были районы, в которых действовали только FW190F и G или только Ju87D); «мессершмиттам» же в 1944—1945 гг. было уже не до ударов по наземным войскам. Но в том, что основную машину штурмовой авиации противника ухитрялись путать даже с «юнкерсами» и «хейнкелями», можно усмотреть и указание на то, что новый немецкий «самолет поля боя» не произвел особого впечатления на советские войска. Вне всякого сомнения, самолет, действовавший с той же эффективностью, что и пикировщик Ju87, в Красной Армии знали бы так же прекрасно, как и этот последний...

Тем не менее введенные на сегодняшний день в научный оборот свидетельства советских источников подтверждают вывод, сделанный (хотя и не снабженный развернутой аргументацией) А.Н.Медведем и Д.Б.Хазановым: «Надо признать, что советские сухопутные войска понесли серьезные потери от действий «фокке-вульфов», в особенности от наиболее подготовленных и удачливых летчиков противника» 160. Так, в воспоминаниях бывшего офицера 49-й механизированной бригады 6-го гвардейского механизированного корпуса 4-й танковой армии 1-го Украинского фронта Е.И.Бессонова не раз описаны удары самолетов, тактика которых выдает в них FW190F или G – и что же? Вот Проскуровско-Черновицкая операция: попав 15 марта 1944 г. у галицийского Скалата под бомбежку примерно 10—12 этих самолетов, танковый полк бригады «сразу понес потери в танках и личном составе», а 24 марта в районе Каменец-Подольского «фоккеры» «почти полностью уничтожили» мотострелковый батальон, в котором служил Бессонов: «Мы понесли большие потери в личном составе, а танковый полк – в танках. Другим досталось не меньше». Вот Львовско-Сандомирская операция, бросок на Львов в июле 1944-го: бомбоштурмовые удары с малых высот по посаженному на танки батальону Бессонова приносили «потери и в танках и в личном составе». «Не раз здорово попадало» бригаде (ставшей уже 35-й гвардейской механизированной) от FW190F и в Берлинской операции; так, 23 апреля 1945 г. они нанесли ей «значительные потери» «и в людях, и в технике» (несколько танков и более десятка грузовиков только сгоревшими) 161. «Потери росли», – лаконично замечает ветеран 170-й танковой бригады В.П.Брюхов, вспоминая об ударах с воздуха по переправлявшемуся через Дунай близ югославского Сомбора 18-му танковому корпусу 3-го Украинского фронта в конце ноября – начале декабря 1944 г. 162. Безусловно, «фокке-вульфы» имел в виду и командир отдельного мотоциклетного полка 1-й гвардейской танковой армии 1-го Украинского фронта майор В.Н.Мусатов – когда доносил 29 июля 1944 г., выйдя в ходе Львовско-Сандомирской операции к Висле в районе Баранува, что «истребители противника на бреющем полете сжигают все, что попадает в поле зрения» 163.

А вот немецкие контрудары с целью деблокады Будапешта: по данным советской стороны, только 3 января 1945 г. в районе Байны (северо-западнее венгерской столицы) «фоккеры» из 2-й или 10-й штурмовой эскадры сожгли 13 и подбили 3 танка и самоходно-артиллерийских установки 18-го танкового корпуса 3-го Украинского фронта (14 Т-34 и 2 ИСУ-122), а 4 января – еще 5 тяжелых самоходок ИСУ-122 164. В Висло-Одерской операции (январь 1945 г.) люфтваффе из-за плохой погоды и ряда потерь передовых аэродромов особой активности не проявляло – и тем не менее 10,5% боевых потерь в танках и самоходно-артиллерийских установках, понесенных в этой операции 1-й гвардейской танковой армией 1-го Белорусского фронта, пришлись на долю авиации 165, т.е. прежде всего (если не исключительно) на долю FW190F и G (ведь именно они составляли тогда основную массу ударных самолетов люфтваффе)! Между тем в июле 1943 г., в оборонительной операции на Курской дуге, потери той же армии (именовавшейся еще 1-й танковой и входившей в состав Воронежского фронта) в танках от авиации составили лишь 2% общих, а аналогичные потери 2-й танковой армии Центрального фронта – лишь 6,5%... 166