Алексей Исаев - Иной 1941. От границы до Ленинграда

Понтонный мост в районе Нарвы

Надо сказать, что командованием фронта была предпринята попытка организовать снабжение окруженной группировки по воздуху. Согласно заявке штаба группы Астанина от 4 сентября 1941 г., было затребовано 10 тонн сухарей, 3 тонны концентратов, 20 тонн бензина, 4 тонны дизтоплива, 1600 снарядов 76-мм и 400 122-мм, а также некоторые другие позиции — соль, автол и др.

Переброска осуществлялась днем 5 сентября 1941 г. 6 самолетами Р-5 и 1 «Дугласом» (лицензионный DC-3). Однако быстро выяснилось, что противник патрулирует район окружения истребителями. Из семи самолетов не вернулось пять, включая один «Дуглас». До 11 сентября доставили едва ли половину из запрошенного: 5,3 тонны сухарей, 1 тонну концентратов, 5,2 тонны бензина, 2,2 тонны дизтоплива, 450 выстрелов калибра 76 мм [354] ЦАМО РФ, ф. 217, оп. 1221, д. 188, л. 198. . Выстрелы 122-мм не доставлялись вовсе. Сверх заявки были доставлены медикаменты и шанцевый инструмент. Возможности советских ВВС по снабжению «котлов» по воздуху в 1941 г. были достаточно скромными. Следует также отметить, что с 8 сентября связь Ленинграда с Большой землей была прервана, осталось только сообщение по Ладожскому озеру и по воздуху. Соответственно, транспортная авиация была задействована на снабжении самого Ленинграда. Возможно, в иных условиях снабжение группы Астанина стало бы более результативным.

Автомашины ЗИС-5, брошенные в Лужском «котле»

Так или иначе, сопротивление советских войск в Лужском «котле» продолжалось до сентября 1941 г. От деблокирования «котла» окончательно отказались только 14–15 сентября, когда уже вовсю гремели бои на ближних подступах к Ленинграду. Нельзя не признать, что из всех «котлов» 1941 г. Лужский «котел» оказался самым живучим, он продержался дольше всех, в течение нескольких недель. Если, разумеется, не сравнивать с группировками войск, блокированными на побережье и снабжавшимися по морю — Одесса, Севастополь. Высокой устойчивости способствовали условия местности, затруднявшие немцам зачистку «котла».

«Котел» в сравнении с другими окружениями лета — осени 1941 г. принес немцам напряженные бои в лесисто-болотистой местности и не более 20 тыс. пленных. Так или иначе, существование в тылу группы армий «Север» неликвидированной группировки советских войск отрицательно сказалось на немецком наступлении на Ленинград.

Что же заставило немецкое командование бросить в прорыв под Красногвардейском LVI корпус Манштейна? Планы германского командования претерпели существенное изменение из-за советского наступления. В подготовке этого наступления принимали участие два сильных советских штабиста: начальник штаба Северо-Западного фронта Н. Ф. Ватутин и начальник штаба Северо-Западного направления М. В. Захаров. Оба в ходе войны подтвердили свою репутацию грамотных военачальников, а Н. Ф. Ватутин стал одним из самых ярких советских командующих фронтами. Место для «иглоукалывания» было выбрано достаточно удачно. Немецкое командование считало советские войска, находившиеся к югу от Ильменя, разгромленными. В приказе по группе армий № 1770/41 от 27 июля 1941 г. фон Лееб писал:

«Противник перед фронтом 16-й армии уничтожен. Остатки отходят через болотистую местность к югу от озера Ильмень на восток».

Соответственно, против отходящих на восток «остатков» выделялся минимум войск, а основные силы 16-й армии генерал-полковника Эрнста Буша сосредотачивались в направлении Ленинграда. Южнее озера Ильмень занимал оборону X армейский корпус. В целом 16-я армия занимала фронт 140 км силами 5 2/3 пехотной дивизии, что дает нам оперативную плотность около 25 км фронта на одну дивизию. Такие разреженные порядки благоприятствовали успеху советского контрнаступления.

Ставкой ВГК в Директиве № 00824 Северо-Западному фронту ставилась ограниченная задача: «Нанесение поражения силам противника, группирующимся в районе Сольцы, Старая Русса, Дно, занять Старую Руссу и ст. Дно и закрепиться на рубеже последней» [355] Русский архив: Великая Отечественная. Ставка ВГК. Документы и материалы. 1941 год. Т. 16 (5–1). М.: Терра, 1996. С. 112. . В операции должны были участвовать 11, 34, 27 и 48-я армии. Задачи и исходные позиции для этих четырех армий обрисовывались в директиве следующим образом:

«3. Исходное положение войскам 34-й армии занять к вечеру 11 августа по восточному берегу р. Ловать, на фронте Кулаково, Коломна, имея к западу от р. Ловать на р. Порусья лишь передовые части и разведывательные отряды.

4. Главный удар нанести силами 34-й армии с одновременным ударом левого крыла 11-й армии в направлении пл. Взгляды и 48-й армии на Уторгош, Пески. Для обеспечения стыков между 11-й и 34-й армиями за правым флангом 34-й армии иметь стрел, дивизию и за стыком 34-й и 27-й армий — 181-ю стр. дивизию» [356] Там же. .

Намеченный Н. Ф. Ватутиным и М. В. Захаровым темп наступления в 15 км в сутки подписавший директиву маршал Б. М. Шапошников считал завышенным. Он приказывал «при наступлении не зарываться вперед — ежесуточный темп продвижения иметь четыре-пять километров в сутки, обращая внимание на разведку и обеспечение своих флангов и тыла и на закрепление за собой пройденного пространства». Начало операции было назначено на 12 августа.

Начальник штаба Севера-Западного фронта Н. Ф. Ватутин

Переданная в состав Северо-Западного направления 34-я армия была детищем «перманентной мобилизации». Она формировалась в Московском военном округе с 16 июля 1941 г. К 25 июля 1941 г. в состав 34-й армии входили: 245, 257, 259 и 262-я стрелковые дивизии, 25-я и 54-я кавалерийские дивизии, 264-й и 644-й корпусные артиллерийские полки, 171-й и 759-й артиллерийские полки ПТО. Армии были также приданы дивизион РС (12 машин) лейтенанта П. Н. Дегтярева и отдельный танковый батальон.

Три дивизии (245, 257, 262-я) были сформированы на территории Московского военного округа по приказу Л. П. Берии от 29 июня 1941 г. из кадров НКВД. Точнее, на формирование каждой дивизии выделялось 1000 человек рядового и младшего начальствующего состава и 500 человек командно-начальствующего состава из ведомства Берии, преимущественно из пограничников. Остальные бойцы и командиры для формируемых под эгидой НКВД дивизий призывались из запаса. Кадры НКВД, в сущности, рассеивались в массе призываемых из запаса, но все же играли роль ядра спешно формируемых соединений.