Олег Кубякин - Демонтаж

«Должно также тщательно смотреть за крепостями и городами, расположенными при реках, чтобы их нельзя было потопить.

А еще надо знать, что Тартары больше любят, чтобы люди запирались в городах и крепостях, чем чтобы сражались с ними на поле. Именно, они говорят, что это их поросята, запертые в хлеву, отчего и приставляют к ним стражей, как сказано выше».

Сравнение с поросятами не может принадлежать монголам, поскольку монголы никогда не разводили свиней, а что такое хлев не знают по сей день.

Смысл строительства любых крепостей заключается в том, чтобы в них запираться. Ни для чего другого они не предназначены. Весь опыт, связанный с обороной крепостей, показывает, что это исключительно эффективное средство. Многие крепости за всю историю так никогда и не были взяты противником. Сообщение Карпини о том, что «Тартары больше любят, чтобы люди запирались в городах и крепостях», крайне неудачная выдумка. Такое полюбить невозможно.

«Параграф 5. Что надлежит сделать с пленными.

Если же какие-нибудь Тартары будут на войне сброшены со своих лошадей, то их тотчас следует брать в плен, потому что, будучи на земле, они сильно стреляют, ранят и убивают лошадей и людей. И если их сохранить, они могут оказаться такими, что из-за них можно получить вечный мир и взять за них большие деньги, так как они очень любят друг друга. А как распознать Тартар, сказано именно там, где было изложено об их внешности; однако когда их берут в плен и если их должно сохранить, то надо приставить бдительный караул, чтобы они не убежали. Вместе с ними бывает также много других народов, которых можно отличить от них благодаря указанной выше внешности. Надо также знать, что вместе с ними в войске есть много таких, которые, если улучат удобное время и получат уверенность, что наши не убьют их, будут сражаться с ними, как сами сказали нам, изо всех частей войска, и причинят им больше зла, чем другие, являющиеся их сильными неприятелями».

Вроде бы Карпини догадывается — если вооружить только что побежденных людей, они непременно обратят оружие против своих обидчиков. Но все-таки продолжает утверждать, что основная масса монгольских войск — это рабы. Если он перестанет это делать, то любому дураку станет ясно, что захватить мир маленьким монгольским племенем невозможно. Начнутся глупые вопросы и всякие удивления. А вот если увеличить армию за счет рабов раз в 50–60, то народу вполне достаточно на мировой захват. Хотя тому же дураку должно быть ясно и другое, как только количество рабов в монгольской армии сравнялось бы с количеством монголов, от монголов бы осталось только мокрое место. Озверевшие рабы перекопали бы местность, где имелся хоть малейший запах монголов, и данная национальность прекратила бы свое существование.

Тем не менее историки с болезненным упорством не перестают повторять, что все народы завоевывали друг друга сами, а монголы только показывали пальцем, кого завоевывать следующего. Ничего не сделаешь, такой порядок: если у историка обнаруживаются зачатки ума, его не допускают к защите ученой диссертации.

«Все это, написанное выше, мы сочли нужным привести только как лично видевшие и слышавшие, и не для того, чтобы учить лиц сведущих, которые, служа в боевом войске, знают военные хитрости. Именно, мы уверены, что те, кто опытен и сведущ в этом, придумают и сделают много лучшего и более полезного; однако они получат возможность благодаря вышесказанному иметь случай и содержание для размышления».

Рассуждая о причинах поездки Карпини и создания его книги, полезно вспомнить основные исторические события, предшествующие этому. Окунуться, так сказать, в состояние европейской «исторической атмосферы» того времени. Ведь понятно, что одно событие порождает другое, то следующее и т. д. Поездка Карпини также является следствием каких-то событий и составляет очередное звено исторической цепи.

В общих чертах уже созданный и оформившийся католический мир несет на острие копья Востоку слово Божие. «Превращение» язычников в добрых католиков, начатое еще в первом тысячелетии, ни на секунду не замедляет своей чугунной поступи. В истории оно осталось под именем Drang nach Osten. Гудит набат: «На Восток, христиане! Смотрите, сколько богатств! Это — ваше! Это обетовано вам Богом! Убейте язычников, разорите их храмы, переполненные золотом и пурпуром, и обладайте всеми богатствами земли! На Восток, Новый Израиль! Так хочет Бог!»

Причем язычники не имеют ничего общего с допотопным образом, сотворенным отечественными историками. Язычники — это все, кто живет на Востоке. Язычник — означает НЕКАТОЛИК. С 1232 года в Европе введена широкомасштабная инквизиция. Олицетворяя могущество римского папы, монашеские рыцарские ордена выстроили целый фронт, начинающийся от Земли Обетованной (Иерусалима) и проходящий через Византию, Венгрию, Польшу до владений Тевтонского и Ливонского орденов на севере.

Хотя нет. Не все так монолитно, как мы представили. В сплошном фронте рыцарских орденов наблюдается разрыв. В снегах холодного Севера и в песках жгучего Юга ордена живут и воюют согласно распорядку дня, а вот в сердце Карпат Татрах почему-то никакие рыцарские ордена не бесчинствуют. Вроде самый благодатный край и язычников вдоволь, режь не хочу, но папу данная местность почему-то не интересует?

Даниил Галицкий раздолбал, правда, католиков в 1237 году под Дорогочином, но это так, один разок. И то заезжий орден оказался — Ливонский. Сколько же им, бедным, до Дорогочина добираться пришлось? Видать, потому и получили по сопатке, что в пути сильно износились и обтрепались. Понятно — в такую даль перлись.

Вообще, кроме Татр, в других местах Drang nach Osten процветает. В Стенби заключается договор между немецкими и датскими крестоносцами против Руси. Папа Григорий IX направляет главе шведской католической церкви приказ начать поход против язычников. Балдуин II принимает власть от регента Латинской империи в Константинополе, а папа выделяет ему войска защищаться от болгар и никейских греков. Литовский князь Миндовиг вторгается на Русь почти до Смоленска. Ближе к 40-му году шведы пытаются победить Александра Невского. Потом и ливонские рыцари захватывают Изборск и Псков. Эйюб Египетский отдает Иерусалим крестоносцам.

Кругом нормальная жизнь кипит. Воюют все до потери пульса, и кровь реками хлыщет. Только в Татрах полное затишье. Даже хулиганы попрятались и матом никто не ругается. Мы-то как люди, живущие позже, конечно, знаем, в чем дело. Мы-то в курсе, что именно в эти места собираются подъехать нехорошие татарские орды из Монголии. Поэтому нет нужды размещать в Татрах воинственные монашеские ордена. Но те-то, которые Drang nach Osten планировали, они же этого не могли знать. Отчего же тогда такую «стратегическую дыру» в районе Татр образовали? Или они все же в курсе были? Так вот, представляете, дальнейшие события показывают, что действительно были в курсе. Но давайте по порядку.