Олег Кубякин - Демонтаж

Вторая задача, которая возлагалась на Карпини, — это присоединение к Римской церкви Галицкого княжества в обмен на присвоение звания императора Даниилу Галицкому, что Карпини выполнил с завидным проворством и добился великолепных результатов. Галицкий стал-таки императором.

Будет нелишне оговориться насчет предложений императорской короны Александру Невскому. Именно с этой целью папа Иннокентий IV посылал к нему двоих из двенадцати кардиналов Гальда (Агалдада) и Гемонта. Хотя историки скромно вуалируют это, оговаривая, что у папы хватило ума предложить корону только Даниилу Галицкому. Попытаться подкупить короной более грозного князя у папы, по их мнению, ума не достало.

Поэтому простой монах предложил Даниилу императорскую корону, а два высших чиновника Ватикана приехали к Невскому просто почесать языки. Хотя нельзя не заметить, что описания историками данной встречи отдают самодеятельностью сельского театра:

— А не хотели бы вы, Александр, принять католическую веру?

— Ну что вы? Нисколько.

— Тада мы пошли обратно к папе.

— Ага. Попутного ветра. Стоило в такую даль задарма переться?

— Во тож!

Третья задача, возложенная на Карпини, — по возможности нагнать страху на Европу для облегчения ее дальнейшего объединения под папской рукой. Чего Карпини нагнал опять же гениально.

Немало сложностей доставил Карпини магистр Татрского ордена Иоанн. Его имя настолько хорошо было известно Европе, что ради него пришлось «поселить» одноименное лицо в Индии. Причем это лицо было не только христианином, а и предводителем христиан. Так что ради Иоанна Карпини создал христианское государство в Индии.

Не смогли миновать «Иоанна» также Рубрук и Марко Поло. Каждому из них было предписано вслед за Карпини втиснуть в восточные земли эту неудобную, но необходимую фигуру. Мы приведем читателю выдержки из данных авторов, касающиеся «пресвитера Иоанна», дабы иметь возможность самим сравнить, как это у них получилось.

Джованни дель Карпини. «Несколько отдохнув, он (Чингис-кан) разделил свои войска… Другого же сына он послал с войсками против Индов, и он покорил малую Индию; это черные Сарацины, которые именуются Эфиопами. Это же войско вышло на бой против христиан, которые находятся в большой Индии. Слыша это, царь той страны, который именовался в народе Пресвитером Иоанном, выступил против них с соединенным войском и, сделав медные изображения людей, поместил их на седлах на лошадей, разведя внутри огонь, а сзади медных изображений поместил на лошадей людей с мехами, и со многими изображениями и лошадьми, так подготовленными, они вступили в бой против названных Тартар; и когда они пришли на место боя, то послали вперед этих лошадей, одну рядом с другой; мужи же, бывшие сзади, положили что-то на огонь, который был в вышеназванных изображениях, и стали сильно дуть мехами.

Отсюда произошло, что греческий огонь опалял людей и лошадей, и воздух омрачился от дыма, и тогда они пустили стрелы в Тартар; от этих стрел много людей было ранено и убито, и таким образом они выгнали их в замешательстве из своих пределов, и мы никогда не слыхали, чтобы Тартары впредь к ним возвращались».

Как видим, Карпини изобразил Иоанна царем христианской страны в Индии. Данное царство владело греческим огнем, правда, в том виде, в каком его представлял сам Карпини. По мнению Карпини, основной компонент греческого огня был твердым, хотя на самом деле он всегда был жидким. Также в распоряжении Иоанна имелись залежи медной руды, мощная литейная промышленность и искусные сталевары.

Нам здесь не понятно только два момента. Первое, как реагировала лошадь, когда у нее между ушей пускали факел греческого огня. Представляется, что после первого же такого пуска лошадь от ужаса вдрызг разнесла бы «пусковую аппаратуру» вместе с всадником. Второе, какой длины была сама лошадь, поскольку сзади «медного всадника» у нее вдобавок размещался человек с пневматическими мехами? Для этого лошадь должна стать длиннее обычной хотя бы метра на полтора, а это возможно в единственном случае, если бы существовала такая порода лошадей, как такса. Карпини почему-то об этом ничего не рассказывает, хотя ясно, что, кроме «базовых изобретений», ему должны принадлежать лавры выведения новой породы лошадей.

Теперь познакомимся с историей «пресвитера Иоанна», представленной путешественником Вильгельмом де Рубруком.

«Эти Катаи жили на неких горах, через которые я переправлялся, а на одной равнине между этих гор жил некий несторианин пастух, человек могущественный и владычествующий над народом, именуемый Найман и принадлежавший к христианам-несторианам. По смерти Кон-хана этот несторианец превознес себя в короли, и несториане называли его королем Иоанном, говоря о нем вдесятеро больше, чем согласно было с истиной… Таким образом распространилась громкая слава и об упомянутом Иоанне; и я проехал по его пастбищам; никто не знал ничего о нем, кроме немногих несториан. На его пастбищах живет Кен-хан, при дворе которого был брат Андрей, и я также проезжал той дорогой при возвращении.

У этого Иоанна был брат, также могущественный пастух, по имени Унк; он жил за горами Каракатаев, на три недели пути от своего брата, и был властелином некоего городка, по имени Каракарум; под его властью находился народ, именовавшийся Крит и Меркит и принадлежавший к христианам-несторианам. За его пастбищами, в расстоянии 10 или 15 дневных переходов, были пастбища Моалов; это были очень бедные люди, без главы и без закона, за исключением веры в колдовство и прорицания, чему преданы все в тех странах. И рядом с Моалами были другие бедняки, по имени Тартары.

Король Иоанн умер без наследника, и брат его Унк обогатился и призвал именовать себя ханом; крупные и мелкие стада его ходили до пределов Моалов. В то время в народе Моалов был некий ремесленник Чингис; он воровал, что мог из животных Унк-хана, так что пастухи Унка пожаловались своему господину. Тогда тот собрал войско и поехал в землю Моалов, ища самого Чингиса, а тот убежал к Тартарам и там спрятался. Тогда Унк, взяв добычу от Моалов и от Тартар, вернулся. Тогда Чингис обратился к Моалам и Тартарам со следующими словами: «Так как у нас нет вождя, соседи теснят нас». И Тартары и Моалы сделали его вождем и главою. Тогда, собрав тайком войско, он ринулся на самого Унка и победил его; тот убежал в Катайю. Там попала в плен его дочь, которую Чингис отдал в жены одному из своих сыновей; от него она зачала ныне царствующего Мангу».

Видно, что Рубрука не вдохновила идея с индийским Иоанном и его чудесами сталеварения. Рубрук разжаловал Иоанна в пастухи, поместил на территорию Монголии, зато произвел в двоюродные дяди императора Менгу-хана. Приятно сознавать, что Менгу наполовину оказался европейцем. Также европейцев порадовало известие о том, что столицу Монгольской империи Каракорум, основали христиане, принадлежащие к национальности Крит и Меркит (поиски данных национальностей на территории Монголии пока не завершены, но, похоже, кроме голов Карпини и Рубрука они больше нигде не проживали).