Игорь Куринной - Игры, угодные богам

Пьер де Кубертен (1863 – 1937). Автор идеи возобновления олимпиад.

Месье Кубертен трудился очень продуктивно. Был организован Международный олимпийский комитет (МОК), закипела работа по пропаганде интернационализации спорта, написанию законов нового мира, Олимпийской хартии. В создаваемой им религии было всё, что положено – идеалы, боги, ритуалы, символы. Он написал оду спорту, которая, по сути, стала сводом духовных ценностей нового всемирного движения. «О спорт! Ты мир! О спорт! Ты красота!» Что может быть возвышенней этих лозунгов. Казалось, что прогрессивное человечество должно с восторгом встретить новое детище. На такое благое дело денег не пожалеет никто. Однако на дворе было последнее десятилетие 19-го века. Мир входил в новую эпоху. Эпоху невиданного ранее цинизма, век двух мировых войн, войн, каких ещё не знало человечество прежде, век заката старых и восхода новых великих империй. Архаичные ценности, возрождаемые Кубертеном, не прижились с самого начала. Они были просто смешны. Немецкий кайзер, послушав первую речь о возрождении игр и быстро смекнув, сколько это будет стоить, рассмеялся так, как будто ему рассказали анекдот, и после этого произнёс ставшую крылатой фразу: «Этот человек так красиво говорил, что мне захотелось самому пойти со шляпой по городу, собирать деньги на его затею» . Греческое правительство с интересом выслушало лекцию о своём великом спортивном прошлом, но наотрез отказалось принимать участие в организации этой «дикой и несвоевременной придумки» . Все первые игры, которые, тем не менее, Кубертену и его единомышленникам удалось провести в рамках различных международных выставок и фестивалей на энтузиазме отдельных личностей, финансировались, главным образом, за счёт благотворительности. Такая система организации, если это можно назвать системой, естественно не могла существовать долго [37] Сами состязания были так же по-детски наивны. Результаты практически не протоколировались, и не велась серьёзная статистика. Строго говоря, мы даже не знаем точно ни количества атлетов-участников, ни количества стран-участниц первых олимпийских игр современности . Результат не заставил себя ждать. В конце двадцатых – начале тридцатых годов идеалистический олимпизм пришёл ж своему первому кризису, а по сути умер в младенчестве. Автор идеи пребывал в глубокой депрессии. Рушилось дело, которому он посвятил жизнь. Старые боги не хранили игры, а новым они в том виде, в каком их задумал Кубертен, были неугодны. «Главное не победа, а участие!» Ну кого, скажите, в век научно-технической революции и самой жестокой борьбы за ресурсы прельстит такой лозунг? Кто будет за это платить? «Победа и только победа. Победа любой ценой!» Слабые должны уйти в забвение, уступив место на Олимпе только одному – сильнейшему. И никак иначе. Вот что было актуально на мировой арене тогда, и что не потеряло своей актуальности до сих пор. Вот единственное условие, выполнение которого требовали сильные мира сего. Это не сочеталось с исходными идеалами и игры, как уже говорилось, начали умирать. Это был уже (или ещё) не их век. Единственным шансом выжить было появление бога, который взял бы игры под своё покровительство и снова сделал священными. И такой бог… вдруг нашёлся.

Деметриус Викелас (1835 – 1908). Первый президент МОК. Имел к олимпиадам такое же случайное отношение, как и Греция.

Возрождению и, по сути, тем видом, который олимпийские игры сохраняют до сих пор, мы обязаны немцам. Это неприятное обстоятельство сегодня не принято афишировать, так как немцы проиграли Вторую мировую войну и всё, что составляло их идеологию в первой половине 20-го века, получило штамп порочности. Даже научный термин «арийская цивилизация», так широко употреблявшийся во всём мире (в том числе и в России) в начале двадцатого века, был практически выведен из обращения лишь из-за того, что использовался в немецкой нацистской идеологии. Евгеника – наука об улучшении человеческой породы, также широко распространённая когда-то во всём мире, прочно заняла своё место в ряду «фашиствующих» и «человеконенавистнических» доктрин, а учёный, слишком часто произносящий слово «евгеника», может надолго обзавестись штампом расиста. Нарисуйте сегодня на двери своего дома свастику, и можете попасть в разряд экстремистов-неофашистов, столкнувшись с необходимостью объяснять то, что вы, согласно древней традиции, просто хотите пожелать всем добра. Всё, к чему прикоснулись немцы, явно или подспудно объявлено нечистым, тронутым проказой. Расцвет олимпизма и его появление в нашей жизни – из той же серии. Кризис этого движения и второе рождение олимпиад начала тридцатых годов вспоминать надо с осторожностью, специально оговорившись предварительно, что нас интересует только фактическая канва событий, и мы не хотим возрождения нацизма, а каждый год 9-го мая поём песни, восхваляющие нашу великую Победу.

Первый состав МОК, принявший в 1894 году решение о возобновлении игр.

Так вот. Версия о том, что Кубертен придумал гениальный механизм проведения игр, который набирал-набирал-набирал обороты год за годом, десятилетие за десятилетием и, в конце концов, вылился в то, что мы сегодня с интересом наблюдаем, не совсем верна. Олимпийское движение современности, как случайный атавизм, могло уйти в прошлое вместе с его создателем ещё 80 лет назад. Игры первых десяти олимпиад не имели системы автономного финансирования. Практически все деньги в оргкомитет поступали от благотворителей. Благотворители могли дать, а могли и не дать. Никакой выгоды им, кроме некого абстрактного морального удовлетворения, от игр не было. Попытки создать источники собственного финансирования за счёт выпуска марок и почтовых открыток были смехотворны. Спортсмены были «абсолютными любителями». Они могли попасть на олимпиаду совершенно случайно, в прямом смысле слова попросту проходя мимо и решив заявиться для участия. Специальная экипировка отсутствовала. Выступали в повседневной или в исподней одежде. Доходило до курьёзов. Были случаи, когда результат атлета аннулировался лишь на том основании, что… он был уличён в занятиях спортом, т.е. профессиональной подготовке к соревнованиям. Естественно, такое зрелище могло заинтересовать только зевак и только как забава. Победители игр были самыми обыкновенными людьми из народа, ничем не отличались от других и никак не тянули на любимцев богов.