Ирина Карацуба - Выбирая свою историю. «Развилки» на пути России: от рюриковичей до олигархов

В результате залоговых аукционов бизнес-ландшафт России радикально изменился. Выделилась группа сверхбогатых предпринимателей, получивших широкие возможности влиять на политические решения и не совсем точное наименование «олигархов». Среди них ведущее положение занимали Рэм Вяхирев («Газпром»), Владимир Гусинский (Группа «Мост»), Вагит Алекперов (ЛУКОЙЛ), Борис Березовский (Логоваз), Владимир Потанин (ОНЭКСИМ-банк), Михаил Ходорковский (банк МЕНАТЕП), Александр Смоленский («Столичный банк сбережений»).

Глава Госкомимущества Альфред Кох не скрывал, что «на ваучерном этапе приватизации мы сами создали некий искусственный спрос», а «на денежном этапе спрос, напротив, был ограничен, так как денег было немного, и потому нужна была индивидуальная работа с каждым покупателем». Шахматист Гарри Каспаров довольно точно описал результат этой «индивидуальной работы», сказав, что «в России существуют только назначенные собственники».

Рядовые граждане, впрочем, тоже вполне успешно обустраивались в новой реальности. Исследования социологов показывали, что группа, не мыслящая жизни вне патерналистско-эгалитарной системы общественных отношений, перестала численно расти. «Советского» идеала крепко держалась приблизительно треть населения. Около

20 % российских граждан придерживались радикальной либерально-индивидуалистической идеологии, ни в коем случае не желая возврата к советскому прошлому и рассчитывая только на собственные силы. Около половины относились критически к сложившейся реальности, но в то же время не желали и реставрации прежних порядков. В 1995 году, по социологическим опросам, 70,6 % россиян ставили политическую и гражданскую свободу выше материального благополучия. Большинство рассчитывало на улучшение своего положения в рамках нового порядка в ходе его естественной эволюции.

Власти, однако, решили укрепить свои позиции, заручившись поддержкой «патриотического электората», и привлечь на свою сторону «державников» с помощью «маленькой победоносной войны». 11 декабря 1994 года российские войска были введены в Чечню.

Основания конфликта федеральных властей с чеченскими были заложены еще в 1990 году, когда Общенациональный конгресс чеченского народа (род народного фронта) во главе с популярным летчиком генералом Джохаром Дудаевым провозгласил своей целью полную независимость Чечни и выход ее из состава не только СССР, но и РСФСР. Воспользовавшись провалом московского августовского путча 1991 года, Дудаев взял власть в свои руки, распустив Верховный совет республики во главе с Доку Завгаевым, занявшим осторожную позицию в отношении ГКЧП. В этот период успехам Дудаева содействовали российские руководители, прежде всего Бурбулис и Хасбулатов, рассчитывавшие использовать генерала как еще один инструмент в борьбе с Горбачевым и союзной номенклатурой. Осенью 1991 года после исчезновения «союзного центра» российские власти оказались лицом к лицу с сепаратистским анклавом, элита которого уже почувствовала экономические выгоды независимости (за счет спекуляций российской нефтью, поступающей на перерабатывающие заводы в Чечне). Достижение компромисса на основании предоставления Чечне особого статуса в рамках федерации было, однако, вполне возможно. Подобный договор был успешно заключен с Татарстаном, который так же, как и Чечня, отказался в 1992 году подписать Федеративный договор на общих основаниях. Дудаев рассчитывал уладить дело в ходе личных переговоров с Борисом Ельциным. Но российский президент, доверившись своим советникам — плохим знатокам кавказских нравов, — посчитал ниже своего достоинства лично встретиться с чеченским лидером. Генерал обиделся — коса нашла на камень.

Пострадавшими оказались ни в чем не повинные рядовые граждане — русские и чеченцы. Русские, составлявшие значительную часть населения северной равнинной Чечни, стали подвергаться вытеснению, их подозревали в нелояльности к новой чеченской власти. Федеральный центр фактически установил экономическую блокаду Чечни. Режим Дудаева зашатался. В 1993 г. против Дудаева составлялась уже довольно влиятельная коалиция чеченских кланов. Считалось, что дни его правления сочтены. И тут главные «специалисты по Кавказу» в российском правительстве — советник президента Сергей Шахрай и министр по делам национальностей Николай Егоров — решили ускорить дело. В ночь на 28 ноября танковая колонна чеченской «оппозиции», полностью укомплектованная российскими офицерами, завербованными Федеральной службой безопасности в подмосковных дивизиях, была разгромлена при попытке войти в Грозный. Вмешательство российских спецслужб в чеченские дела вышло наружу. Дудаев сделался национальным героем, чеченское общество сплотилось вокруг своего защитника. Опростоволосившимся российским инициаторам акции ради собственного спасения не оставалось другого пути, как попытаться спрятать концы в воду, развязав большую войну.

10 декабря Егоров потребовал, чтобы Дудаев «прибыл в Моздок для подписания акта о сдаче оружия». Генерал, естественно, отказался, на что и был расчет, и тогда 11 декабря российские войска были введены в Чечню для «разоружения незаконных формирований и восстановления конституционного порядка» в соответствии с секретным указом президента (Российская конституция допускает использование армии на российской территории только в случае введения чрезвычайного положения, которое должен утвердить парламент).

Борис Ельцин, подписав указы, скрылся в больнице «для операции на носовой перегородке».

Министр обороны бравый десантник Павел Грачев уверял, что дело будет решено в кратчайшие сроки «одним парашютно-десантным полком». На чем основывались эти хлестаковские заявления, неясно по сей день. Российские войска, в составе которых были необученные солдаты-первогодки, встретив стойкое и профессионально организованное сопротивление, терпели одну неудачу за другой. Особенно тяжелые потери понесли федеральные войска, брошенные на отчаянный штурм Грозного в новогоднюю ночь.

Командование федеральных войск вовсю использовало единственное свое бесспорное преимущество — в авиации. При бомбежках и ракетных ударах во множестве гибли мирные жители. Все большее число чеченцев, даже и не сочувствовавших первоначально Дудаеву, уходили в горы, мстить за погибших родственников. К осени 1995 г. в Чечне погибли и пропали без вести более 5000 солдат Российской армии. Потери боевиков неизвестны. Мирных жителей, по неполным данным общественных правозащитных организаций, погибло около 100 000 человек. Партизанская война принимала афганские масштабы.