Владимир Губарев - Тайны Гагарина. Мифы и правда о Первом полете

Из воспоминаний А.И. Эдельмана:

«Я был назначен в КБ «Шарашки», которым руководил Валентин Петрович Глушко. Это КБ работало над созданием жидкостных ракетных двигателей. Меня представили Валентину Петровичу как нового сотрудника. Я увидел сидевшего на столом аккуратно одетого молодого человека, погруженного в работу. При виде сопровождающего меня начальства он не изменил позы, и на лице его не отразились никакие эмоции. Даже в тех условиях, в заключении, он производил впечатление человека независимого, уверенного, знающего себе цену. Коллектив КБ Глушко был небольшим. Все конструкторское бюро располагалось в двух или трех комнатах. Сидели все вместе: конструкторы и расчетчики, руководители и чертежники. Почти у всех были чертежные доски, в большинстве своем оборудованные новыми для того времени чертежными приборами – кульманами… Расстояние от КБ до входа на завод составляло метров 200 по улице, вне территории обоих заводов. Да и внутри завода № 16 от проходной до цеха было примерно такое же расстояние. Чтобы зэку из КБ пройти в цех, нужно было дать знак солдату (сопровождающему). Их у нас почему-то называли «свечками». «Свечка», коротавший время в одной из комнат на выходе из КБ, вскакивал, быстро одевался, и только после этого можно было двигаться в путь. «Свечка» шел несколько сзади заключенного и сопровождал его через проходную завода до входа в цех, где стоял вахтер. На этом обязанности «свечки» заканчивались. Дойдя до цеха, «свечка» оставался у входа ждать своего «подопечного». Когда работа в цехе заканчивалась, заключенный шел на выход, охранник вскакивал и шел сзади. Все происходило без слов. Заключенные не имели персональных «свечек» – их сопровождал любой свободный (иначе было в «шараге» Туполева, где каждый зэк имел персональную «свечку»).

Из воспоминаний П.П. Бровкина:

«Мы, вольнонаемные, чувствовали одну важную особенность коллектива ОКБ В.П. Глушко – его необыкновенную сплоченность. В нем поддерживалась, причем не административными методами, а добровольно, деловая атмосфера: работоспособность сотрудников была высокой и ровной. Преданность объединившей их высокой идее, большой цели была беззаветной. Какие это были люди! Цвет нашей технической интеллигенции: Лист, Витка, Артамонов, Мееров, Гаврилов, Назаров, Уманский, Шнякин, Желтухин, Колосов… В 1942 году на нашей площадке появился еще один представитель «спецконтингента» – С.П. Королев. Как заместитель Глушко по летным испытаниям самолетных ускорителей Сергей Павлович «базировался» на аэродроме соседнего самолетостроительного завода. Человеком он был решительным и смелым: однажды в полете у самолета «Пе-2», в хвосте которого у ракетного ускорителя сидел на корточках Королев, отвалился хвост. Его спасло только то, что он парашютом случайно зацепился за какой-то кронштейн в фюзеляже. А другое чудо заключалось в том, что они приземлились без хвостового оперения вопреки всем законам аэродинамики…»

Первый ракетный ускоритель (РУ-1) был установлен на борту самолета «Пе-2». С 22 августа по 18 ноября 1943 года было проведено 40 полетов с включением РУ-1. Прирост скорости составлял 200 км/ч!

Так начал свою работу жидкостный реактивный двигатель, которому вскоре предстояло сыграть главную роль в судьбе ракетной техники.

Заключенного Глушко вызвал к себе Сталин.

Его везли в Москву в отдельном купе две женщины-конвоира. С Казанского вокзала до Кремля почему-то вели пешком.

Час рассказывал Глушко хозяину Кремля о своих ускорителях. Сталин приказал тут же освободить Главного конструктора и попросил написать фамилии тех, кто заслуживал досрочного освобождения. Тут же в приемной Валентин Петрович написал список из 35 человек – всех, кого вспомнил. Большинство из них остались работать с Глушко…

Валентин Петрович Глушко был человеком замкнутым, он редко открывался сторонним людям. Но однажды это случилось, тому я был свидетелем.

В Театре имени Н.В. Гоголя шел мой спектакль «Район посадки неизвестен». Это была одна из первых пьес о космосе и космонавтах, а потому на спектакли часто приезжали те, кто был связан с этой областью. Побывал в театре и Главный конструктор академик В.П. Глушко. Спектакль ему очень понравился, и после окончания его он зашел к актерам. Встреча не ограничилась только словами благодарности – актеры быстро накрыли стол и пригласили почетного гостя. Валентин Петрович не употреблял спиртного, а потому сразу же от чарки отказался, но это не помешало ему беседовать с актерами. Во время разговора он не только со знанием дела обсуждал отдельные мизансцены, но и дал несколько советов исполнителям. Любопытно, что уже на следующем спектакле актеры постарались исполнить его пожелания… А потом он вдруг сказал, что если бы не космонавтика, то, наверное, он занялся бы искусством, возможно, даже стал бы театральным режиссером.

– Впрочем, у нас свой театр, – улыбнулся академик, – и в нем есть свои герои и свои злодеи…

Молодость – это стремление приблизить будущее. Кажется, что чем быстрее это случится, тем будет лучше, а потому всю энергию, талант и неуемность молодые вкладывают в завтрашний день. Тем более если твоя задача определена.

Валентин Глушко в юности напишет пророческие слова:

«Пройдут немногие годы и появится новый Колумб, который, первым прорубив окно во Вселенную, положит начало новой, уже четвертой эпохе в развитии человеческой цивилизации, – эпохе межпланетной».

До старта первого человека в космос оставался 21 год 2 месяца и 13 дней.

В мае 1946 года вышло постановление Совета Министров СССР № 1017-419сс. Его подписал И.В. Сталин. Гриф, как обычно для подобных документов того времени: «Совершенно секретно. Особая папка». Это означало, что лишь очень небольшой круг людей имел право знать о существовании этого постановления, но выполнять его обязаны были все. Название документа краткое: «Вопросы реактивного вооружения». В стране создавался Специальный Комитет по Реактивной Технике (так и писалось все с заглавных букв, тем самым подчеркивалось особое значение нового ведомства).

С вершин нынешнего дня в этом постановлении очень много «странного», необычного. К примеру, Министерству сельскохозяйственного машиностроения поручалось разработать и создать «реактивные снаряды с пороховыми двигателями». Отдельным пунктом значилось: «определить как первоочередную задачу – воспроизведение с применением отечественных материалов ракет типа Фау-2 (дальнобойной управляемой ракеты) и «Вассерфаль» (зенитной управляемой ракеты).

Постановление предусматривало привлечение специалистов из Германии к работам по реактивной технике. В частности, пункт 18 звучал так: «Разрешить Специальному Комитету по Реактивной Технике устанавливать немецким специалистам, привлекаемым к работам по реактивной технике, повышенную зарплату».