Владимир Губарев - Неизвестный Янгель. Создатель «Сатаны»

Позднее, в 1952–1954 гг., мы встречались с ним часто. Он был тогда уже главным инженером и директором НИИ и часто приезжал в Осташков, где находился филиал НИИ (и куда меня в 1952 году перевели на постоянную работу). Но первое впечатление не изменилось. С годами оно только крепло…»

– Ваш «ракетный университет» начался в конструкторском бюро Королева?

– Да. После учебы в академии я работал вместе с Сергеем Павловичем. Это были годы, когда ракетная техника начала развиваться. Вчерашние фронтовики пришли в конструкторские бюро и на предприятия. Выцветшая гимнастерка была, пожалуй, самой распространенной одеждой в те годы. На долю тех, кто выстоял в самой жестокой войне, выпали новые испытания – нужно было создать технику, способную предотвратить будущую войну.

– Вы считаете закономерным то, что ушли в ракетостроение?

– Ракетная техника выросла из авиационной, стала ее продолжением. Не случайно и среди главных конструкторов и инженеров многие закончили МАИ и другие авиационные институты. Да и Сергей Павлович Королев начинал с планёров.

– Каково, по вашему мнению, основное качество Главного конструктора? Умение предвидеть технику будущего?

– Не совсем верно… Для ученого, конструктора несомненно необходим талант выбирать цель поиска, умение принимать нужные решения. Ведь от них зависит порой не только судьба человека, но и судьба тысяч людей, а иногда и миллионов. Именно поэтому основным качеством Главного конструктора я считаю умение взять на себя ответственность. Я имею в виду не только технические решения – они могут быть разными, речь идет о главных направлениях работы огромных коллективов.

Он шел вниз от площади Дзержинского по проспекту Маркса. Уже зажглись неоновые огни «Метрополя», вспыхнула реклама «Детского мира». Москвичи, как всегда, торопились. Кто-то задел его плечом, и Янгель машинально извинился.

День выдался жарким, и сейчас, хотя над Москвой уже спустились сумерки, еще ощущалась духота.

Янгель расстегнул воротничок рубашки. Немного отлегло.

Да, денек выдался необычным.

А, может быть, он и должен был таким?

«Подумайте два-три дня, – сказал секретарь ЦК, – мы не можем вас неволить, но ваша кандидатура согласована во всех инстанциях. Другого человека нам найти будет трудно…»

Он знал, согласится. Еще там, в кабинете, знал, что ответит: «Поеду». И секретарь знал, иначе не позвал бы.

Три-четыре года… Время пролетит быстро. Но Ирине опять будет трудно. А докторская диссертация, лекции в МАИ, друзья? Оставить все это и уехать? Нет, пожалуй… И Ирину тоже можно понять. После военных лет все постепенно улеглось, жизнь налаживается, дети растут. Теперь вот новая командировка.

Не догадывался еще Янгель, что не три-четыре года она продлится, а целых семнадцать лет!..

Интересно, огорчится ли Сергей Павлович? А может быть, обрадуется? Последние годы отношения складывались не очень гладко. Ребята даже песню вспомнили:

Певали ее тихонько и в КБ, и на полигоне. И Королев и Янгель хохотали, когда услышали ее впервые… Похожи у них характеры, упрямства хватает у обоих. Коса и камень.

Новое направление в ракетостроении. Он горячо его отстаивал. Наверное, именно поэтому ему предложили КБ в Днепропетровске. Ведь об их спорах хорошо известно и на предприятии, и, конечно же, начальству…

Секретарь так и сказал: «Мы верим в вас, в ваш инженерный талант. Нужны новые машины, иные…»

Значит, Королев будет идти своим путем, а ему, Янгелю, надо определять свой.

Янгель остановился у газетного киоска, занял очередь. Купил «Вечерку». Мельком взглянул на страницы. «Конгресс сторонников мира в Стокгольме»… «Погода»… «Бал студентов»… «Сегодня в кинотеатрах»… Словно что-то вспомнив, он перебежал улицу и поднял руку. Такси услужливо остановилось.

– К «Соколу», – сказал он.

– «Приглашу Ирину в кино, – решил он, – давно не ходили вместе, удивится… А уж потом все ей скажу».

Ирина, конечно же, не согласилась совсем переехать в Днепропетровск. Здесь была интересная работа, друзья, наконец, родные.

Так вновь пришлось им жить на два года…

А.А. Полысаев, кандидат технических наук:

«В 1954 году (кажется, весной) мне пришлось подписывать у директора завода Л.В. Смирнова письмо. Я зашел в кабинет, Смирнов предложил мне сесть и подождать, так как сам разговаривал по ВЧ. В кабинете присутствовал незнакомый мне человек, который стоял у окна вполоборота к Смирному (а когда подошел я, то и ко мне). Я поздоровался, „незнакомец“ ответил, слегка улыбнувшись. Мне запомнилась характерная поза: пиджак не застегнут, левая рука – в кармане брюк, в правой руке – сигарета. Ясное, очень приятное лицо, гладко зачесанные волосы. Костюм, кажется, был коричневым, светлая рубашка, галстук.

Л.В. Смирнов говорил долго. Наконец, закончив разговор по телефону, обратился ко мне: „Что у тебя?“ Взяв письмо, прочитал его, подписал, а затем обратился к „незнакомцу“: „Так вот, Михаил Кузьмич…“, но я уже больше не слышал, так как вышел из кабинета. У секретаря я, конечно, полюбопытствовал: „Кто это?“ Ответ: „Главный инженер НИИ-88 Янгель“. Так вот он какой! Мне достаточно часто приходилось от КБ завода писать письма на имя главного инженера НИИ-88 М.К. Янгеля, но не приходилось его видеть. Я считал, что это был обычный приезд, но по КБ прошел слух, что главным будет Янгель. Эту встречу с М.К. Янгелем я считаю первой, хотя с ним не обмолвился ни словом. В то время я исполнял обязанности начальника сектора.

Позднее, когда я работал ведущим конструктором, мне приходилось встречаться с Михаилом Кузьмичом достаточно много. Бывали разные ситуации, память хранит многое, но больше всего – хорошее. Были и благодарности в личном деле (по приказам), было и „работой твоей доволен“. Были и выговоры, солидные, такие, что слезы из глаз лились, были и попроще: „Увеличивай обороты!“

Слово „начальник“ как-то не вяжется с именем Михаила Кузьмича, точнее будет „Руководитель“. А вот „Главный конструктор“ – это очень точно».

Ох, эти августовские денечки! Теплынь, солнышка в избытки, благодать. Мир да покой кругом, дома сонные, тучка как стала на одном месте с утра, так и застыла на небе. В такие деньки лежать бы у реки, глядеть в небо и слушать, как плюхает на перекате рыба.

– В отпуск скоро идешь? – спрашивает ведущий инженер у Матвеева, заместителя Главного конструктора КБ.

– Да был уже, – отвечает Матвеев, – еще в мае отгулял.