Алексей Исаев - Сталинград. За Волгой для нас земли нет

В начале августа советские войска на правом берегу Дона все еще пытались перехватить инициативу и разгромить прорвавшуюся вплотную к Калачу танковую группировку противника. 1 и 4-я танковые армии продолжали атаковать вклинившегося до Дона противника. С образованием Юго-Восточного фронта части 1-й танковой армии передавались в 62-ю армию.

Если в ходе первых контрударов 22-го танкового корпуса пехота в составе 4-й танковой армии практически отсутствовала, то в начале августа ситуация значительно улучшилась. На 1 августа в составе армии Крюченкина числились 18-я стрелковая дивизия (резерв фронта, 12 024 человека), 205-я стрелковая дивизия (11 826 человек) и вышедшая из окружения группа Журавлева (потрепанные 184-я и 192-я стрелковые дивизии).

Некоторое усиление пехотной компоненты 4-й танковой армии сильно запоздало. К 1 августа танковый парк армии Крюченкина был уже не в блестящем состоянии (см. табл. 2).

Таблица 2. Наличие танков в частях 4-й танковой армии на 1 августа 1942 г.

ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 11360, д. 120, л. 153.

Хорошо видно, что большую часть танкового парка 22-го танкового корпуса теперь составляли легкие и малые танки. Прорвавшиеся в расположение 4-й танковой армии остатки 13-го танкового корпуса были переформированы в одну 169-ю танковую бригаду, включенную в состав 22-го танкового корпуса. 133-я танковая бригада вскоре была изъята из подчинения Шамшина и отправлена в район разъезда «74 км» к юго-западу от Сталинграда.

2 августа 22-й танковый корпус перешел в наступление совместно с пехотой вырвавшейся из окружения группы Журавлева. Впервые с момента ввода корпуса в бой его действия поддерживала пехота и артиллерия (до шестнадцати 76-мм орудий). 2 августа в бою участвовали все четыре подчиненные корпусу танковые бригады, но продвинуться удалось всего на 2–3 км.

В отчете командира 22-го танкового корпуса говорилось:

«Стрелковые части, действующие совместно с корпусом, были слабо организованы и упорства в наступлении не проявляли. При первом огневом сопротивлении противника приостанавливали наступление и частью [64] отходили в овраги, а частью окапывались на достигнутом в это время рубеже» {29}.

Следующая серия ударов последовала 5–8 августа 1942 г. На этот раз в наступлении участвовали свежие стрелковые дивизии. Однако танковый парк 22-го танкового корпуса к этому моменту представлял совсем уж жалкое зрелище. В наступлении 5 августа 182-я танковая бригада атаковала в составе 2 Т-34, 2 Т-70 и 5 Т-60, 173-я танковая бригада — в составе 11 танков. При такой слабой танковой поддержке нельзя было рассчитывать на сокрушение обороны противника.

1-я танковая армия вошла в августовские бои со значительно снизившимся количеством танков. Состояние ее частей к тому же моменту было ненамного лучше своей сестры, действовавшей в тот же период севернее (см. табл. 3).

Таблица 3. Наличие танков в строю в 1-й танковой армии к 21.00 1 августа 1942 г.

ЦАМО РФ, ф. 38, оп. 11360, д. 120, л. 154. [65]

В первых числах августа состояние танковой армии К. С. Москаленко не претерпело существенных изменений. В состав 23-го танкового корпуса были переданы 56-я танковая бригада из 28-го танкового корпуса, 20-я мотострелковая бригада с 10 танками, оставшимися бесхозными после прорыва основных сил 13-го танкового корпуса на север, в 4-ю танковую армию. К 5 августа 1942 г. в составе 39 и 55-й танковых бригад 28-го танкового корпуса остались 1 и 2 танка соответственно. Действовавшая вместе с корпусом Г. С. Родина 158-я танковая бригада имела в строю на ту же дату всего 2 танка {30}.

Вместе с тем не следует думать, что все эти контрудары были подобны швырянию стеклянной посуды в бетонную стену. Дёрр оценивал ситуацию следующим образом: «На северном фланге армии свежие силы противника перешли в наступление из излучины Дона в районе Кременская и стали угрожать с тыла нашим дивизиям северо-западнее Каменский. Части 8-го армейского корпуса под натиском противника вынуждены были начать отступление, поскольку сплошной линии обеспечения на Дону еще не существовало» {31}. Гальдер 5 августа записывает в дневнике: «Паулюс докладывает о серьезных контрударах противника против 14-го армейского корпуса с юга. Еще более серьезные атаки противник ведет против северного участка 14-го и 8-го армейских корпусов» {32}. В записи от 6 августа откровенно сквозит тревога: «У Паулюса на северном участке тяжелые оборонительные бои». Однако поддерживать темп и интенсивность ударов в течение длительного времени было уже невозможно. Число боеготовых танков неуклонно падало. В 23-м танковом корпусе 1-й танковой [66] армии к 6 августа осталось 6 Т-34, 5 Т-70 и 2 Т-60. В семи танковых бригадах 1-й танковой армии на 5 августа остался всего 61 танк {33}. При этом 40 танков приходилось на 254-ю танковую бригаду, вскоре переброшенную под Абганерово в 64-ю армию.

События развивались вполне в русле контрударов 1941 г. Советские танковые соединения обрушивали на противника град контрударов, но не добивались решительного результата. После истощения сил механизированных частей противник получал возможность реализовать свои планы. Так, например, в ходе сражения под Уманью в конце июля 1941 г. 2-й мехкорпус смог на какое-то время задержать наступление танковой группы Клейста в тыл 6 и 12-й советским армиям. После того как корпус потерял танки, последовал уманский «котел».