Алексей Исаев - Сталинград. За Волгой для нас земли нет

15 сентября состоялся инструктаж командиров соединений, проводившийся командующим 1-й гв. армией К. С. Москаленко. На совещании также присутствовал Г. К. Жуков. Он не был пассивным слушателем, на этом совещании совместно с Москаленко и Маленковым Жуков давал командирам дивизий советы по проведению грядущего наступления.

В период подготовки операции в штабе 1-й гв. армии был построен макет местности в полосе предстоящего наступления. На этом макете командарм Москаленко ставил задачи командирам стрелковых дивизий и танковых корпусов утром 16 сентября. На этом мероприятии также присутствовал Г. К. Жуков.

О том, как проходило это совещание и что говорил Георгий Константинович, мы можем прочитать в мемуарах П. А. Ротмистрова:

«Заместитель Верховного Главнокомандующего сказал, что войска 1-й гвардейской армии сражались героически, но они могли бы действовать более успешно при условии наилучшей организации боя и взаимодействия между пехотой, танками и артиллерией, а также в звене дивизия — полк — батальон.

— Мы воюем второй год, — продолжал Георгий Константинович, [188] — и пора бы уже научиться воевать грамотно. Еще Суворов говорил, что разведка — глаза и уши армии. А именно разведка у вас работает неудовлетворительно. Поэтому вы наступаете вслепую, не зная противостоящего противника, системы его обороны, пулеметно-артиллерийского, и прежде всего противотанкового, огня. Ссылка на недостаток времени для организации разведки неосновательна. Разведку всех видов вы обязаны вести непрерывно, круглосуточно, на марше и при выходе в районы сосредоточения. — Жуков повысил голос: — Нельзя полагаться только на патриотизм, мужество и отвагу наших бойцов, бросать их в бой на неизвестного вам противника одним призывом «Вперед, на врага!». Немцев на «ура» не возьмешь. Мы не имеем права губить людей понапрасну и вместе с тем должны сделать все возможное, чтобы выполнить приказ Ставки — разгромить вражескую группировку, прорвавшуюся к Волге, и оказать помощь Сталинграду... — Г. К. Жуков тяжело опустился на стул рядом с командармом, [189] что-то тихо сказал ему и, вновь поднявшись, объявил: — Начало операции переносится на сутки, чтобы вы смогли тщательно подготовиться к ней» {97}.

Нет сомнений, что решение отложить наступление дорого далось Жукову. Не далее как 12 сентября он обещал Сталину, что операция начнется 17 сентября. Обстановка в самом Сталинграде настоятельно требовала немедленных и решительных действий. Верховное командование выделило Сталинградскому фронту целый пакет свежих соединений, численностью более 10 тыс. человек каждое. Соответственно, ожидалось радикальное изменение обстановки за счет их ввода в сражение. Сталинградское направление и так было изрядной головной болью для Москвы. Сталинград словно пылесос поглощал танковые корпуса, свежие стрелковые соединения из резерва, с других фронтов и с Дальнего Востока без видимого эффекта.

О том, как было использовано выбитое у Ставки время, повествует, в частности, отчет 7-го танкового корпуса. 16 сентября в полосе наступления была проведена только рекогносцировка командира корпуса с командирами бригад, а затем батальонов. Утром 17 сентября командиры танковых батальонов провели рекогносцировку полосы наступления с командирами рот, взводов и даже танков. Также было уделено время организации взаимодействия танков и пехоты. На каждый танковый батальон корпуса П. А. Ротмистрова было выделено в качестве десантников по одной танковой роте от стрелковых дивизий. Выбитые Жуковым сутки были использованы для тренировок танковых десантов:

«В течение ночи с 17 на 18.9.42 с выделенными ротами [190] было проведено практическое занятие на танках с отработкой вопросов:

а) Как сидеть и как держаться на танках;

б) Что нельзя закрывать на танке;

в) Как вести огонь с танка;

г) Как спрыгивать с танка на ходу;

д) Как производить посадку на танк» {98}.

Тщательная подготовка наступления отнюдь не была излишеством. Противник у 1-й гвардейской, 24 и 66-й армий был сильный и опытный. На позиции, которую немцы называли «наземным мостом», в междуречье Дона и Волги оборонялись XIV танковый корпус (16-я танковая, 3 и 60-я моторизованные дивизии) и VIII армейский корпус (76 и 305-я пехотные дивизии). Против 308 и 316-й стрелковых дивизий оборонялась 60-я моторизованная дивизия, а против правого фланга 1-й гвардейской армии — 76-я пехотная дивизия.

Соединения двух корпусов 6-й армии в междуречье Дона и Волги заметно выделялись из линии дивизий 6-й армии по своим возможностям. 3-я моторизованная дивизия имела в своем составе 6 Pz.II, 15 Pz.III с 50-мм длинноствольным орудием, 1 Pz.IV и 2 Pz.III с короткоствольными 75-мм пушками. Автору не удалось обнаружить данных о численности танкового парка 60-й моторизованной дивизии на дни, предшествующие советскому контрудару. В приложении к журналу боевых действий 6-й армии приводятся данные о численности танкового парка соединения только на 22 сентября: 7 Pz.II, 12 Pz.III с длинноствольным орудием, 3 Pz.III с короткоствольным орудием, 2 Pz.IV с длинноствольным орудием и 3 Pz.IV с короткоствольным орудием. В составе 16-й танковой дивизии на 14 сентября 1942 г. насчитывалось [191] 8 Pz.III с 50-мм короткоствольным орудием, 52 Pz.III с 50-мм длинноствольным орудием, 3 Pz.IV и Pz.III с короткоствольными 75-мм орудиями. К тому моменту 16-я танковая дивизия имела самый многочисленный танковый парк среди подвижных соединений армии Паулюса. Согласно приложению к журналу боевых действий 6-й армии в 16-й танковой дивизии на 14 сентября было четыре танковых батальона, что выделяло ее не только из числа соединений 6-й армии, но и всего вермахта. В этот период войны лучшие немецкие дивизии начинали операцию «Блау» с тремя танковыми батальонами, а на некоторых участках фронта в дивизиях оставался один танковый батальон. Фактически 16-я танковая дивизия стала соединением истребителей танков противника. Больше полусотни Pz.III с 60-калиберным 50-мм орудием были серьезным аргументом в борьбе с советскими танками. Это орудие гарантированно поражало и KB, и Т-34 на наиболее вероятных дистанциях боя. Помимо танков в 16-й танковой дивизии было пять батальонов пехоты средней численности {99}, шесть легких и две тяжелые гаубичные батареи. Под стать 16-й танковой дивизии были другие соединения, оборонявшие «наземный мост». В 3-й моторизованной дивизии было 5 батальонов средней численности, в 60-й моторизованной дивизии — 7 батальонов средней численности. В 76 и 305-й пехотных дивизиях было по 9 батальонов средней численности. Такое количество пехоты было рекордным показателем среди соединений 6-й армии на подступах к Сталинграду. Так, в дивизиях LI армейского корпуса было от 6 до 8 батальонов, причем в 8-батальонной дивизии [192] (71-я пд) все они 14 сентября были в состоянии schwach, т.е. слабые. Вообще к сентябрю 1942 г. 9-батальонная пехотная дивизия на Восточном фронте была уже относительно редкой птицей. Вследствие потерь все больше соединений переходили на 6-батальонную организацию, т.е. три полка по два батальона. Осенью 1943 г. эта практика была закреплена в штате. Но в сентябре 1942 г. на «наземный мост» Паулюс поставил 9-батальонные дивизии-»динозавры», близкие родственники тех «тиранозавров», что поглотили советские механизированные корпуса летом 1941 г.