Вадим Долгов - Храбры Древней Руси. Русские дружины в бою

князь

бояре

детские

отроки

Каким образом формировалось сообщество «мужей крови», способных малым числом биться против многократно превосходящего по численности врага? Вопрос этот в науке до сих пор является предметом жарких споров.

Следует отметить, что на Руси, точно так же как в Западной Европе, аристократия не могла похвастаться особенно длинными родословными. По выражению знаменитого французского историка М. Блока, «истории господствующих семейств в первый период феодализма если и поражают чем-то, то только краткостью своих генеалогий». Ни потомков римских патрициев, ни германских вождей среди европейских феодалов нет. «О каком бы семействе ни зашла речь, 800 год кажется непреодолимой преградой, за ним простирается тьма». Тот же барьер отсекает и древнюю историю русских фамилий. Самым старинным родом, несомненно, являются Рюриковичи, сведения о которых начинаются, как известно, с 862 года.

Среди княжеского окружения генеалогические ряды короче. Ничего не известно ни о потомках племенных князей и старейшин, ни о потомках пришедших с Рюриком скандинавов. И если исчезновение первых может быть объяснено их поголовным истреблением в ходе распространения власти варяжской династии (примером тому может служить судьба древлянского князя Мала), то молчание источников о боярских и дружинных родословных скорее всего имеет причиной их не особенно аристократическое происхождение. Вероятно, большая часть их происходила (как и в Западной Европе) от простых дружинников, а те, в свою очередь, из свободных общинников, высокое положение которых было не наследственным, а лично заработанным, выслуженным, добытым благодаря счастливому случаю и собственному мужеству. Социальная мобильность в обществе с неустоявшейся социальной структурой была высока. Стратификация еще не устоялась. Верхние и нижние слои постоянно перемешивались. Потомок рядового дружинника мог стать боярином, а потомок древних славянских старейшин, попав в плен, мог дать начало рабскому роду, потомков которого очень быстро заставляли забыть о великом прошлом. Помнить о предках было не всегда выгодно: генеалогические счеты забывались либо намеренно замалчивались. С тем большим пиететом относился человек раннего Средневековья к тем, кто такие счеты мог представить без зазрения. Но если и не мог — беда была небольшая. Можно ли представить себе какого-нибудь изнеженного потомка знати в суровой обстановке Святославовых походов? Поэтому на начальном этапе в дружину верстали исключительно по личным качествам: воинскому умению, силе и мужеству.

По мнению уже упоминавшегося нами известного историка и писателя Льва Прозорова, в Древней Руси существовали специальные, не смешивавшиеся друг с другом в быте и в браках касты воинов, жрецов, землепашцев. Правда, неясно, с чего он это взял. Князем действительно можно было стать лишь по рождению, а вот относительно остальных — очень сомнительно. Можно вспомнить, например, рассказ «Повести временных лет» о том, как князь Владимир сделал храброго Кожемяку, победившего в единоборстве печенежина, «великим мужем». Можно ли вообразить, чтобы какой-нибудь индийский раджа, пусть даже за совершенный подвиг, перевел индийского храбреца из касты земледельцев и ремесленников — вайшью в касту воинов — кшатриев? Вообразить это невозможно ни при каких обстоятельствах. Ни о чем хотя бы отдаленно напоминающем касты нет ни слова в летописях, законодательных актах, ни в свидетельстве иностранцев, посещавших Русскую землю, ни в былинах, которыми Л. Прозоров пользуется достаточно широко именно для аргументации своей точки зрения. Историк приводит сюжет о выборе Ильей Муромцем подходящего поединщика для сражения с мимоезжим чужаком. Выбор идет действительно по принципу происхождения. «Главный богатырь безжалостно бракует кандидатуры:

Очевидно, есть роды поповские и роды боярские», — делает вывод Озар [Прозоров. 2006, 109]. Роды-то, может, и есть. Но автор концепции, видимо, не обратил внимания, где, в каких условиях происходят действия рассматриваемой былины. Все эти представители разных родов не случайно встретились на узенькой дорожке. Они несут службу на заставе богатырской! Они все воины! Так где же здесь касты?

Вспомним, какого происхождения были главные русские богатыри. Думаем, это не сложно: Илья Муромец — крестьянский сын (значит, из касты землепашцев), Алеша Попович — сын попа (значит, должен как представитель касты священников-брахманов в храме божьем служить). Единственным потомственным военным в легендарной троице выглядит Добрыня свет Никитич. Да и с ним, как далее увидим, не все ясно. Двор у него богатый, однако и его в некоторых былинах, как и Илью Муромца, именуют «крестьянским сыном». Ему бы в кастовом обществе за плугом ходить, а он воюет, с князем пирует и дипломатические поручения исполняет.

Византийские источники, древнерусские летописи и те же былины дают основание для совсем другого взгляда на устройство древнерусского общества и древнерусского войска. В восточнославянских землях, так же как и у большинства народов мира, начальной, исходной ситуацией было полное вооружение всех взрослых, свободных полноправных мужчин. И словом «дружина» или «войско» изначально была охвачена вся совокупность вооруженных родовичей, вся та боевая сила, которую выставляло племя навстречу врагу. И лишь потом, с углублением общественного разделения труда, первое из этих названий перешло на воинскую элиту — непосредственных соратников боевого вождя, князя. Но еще очень долго простому свободному мужу — землепашцу, ремесленнику или купцу — временами приходилось брать в руки меч и выступать на защиту родины.

Нам доводилось уже писать, что атмосферу раннесредневекового войска, исконное славянское отношение к ратному труду лучше всего сохранили русские былины. Но здесь не грех и повторить. Ведь сейчас люди слабо представляют себе, что это такое. Если намекнуть им, что это «про богатырей», большая часть даже весьма образованных граждан воскликнет: «А, это что-то вроде сказок!» Такое представление часто идет из детства, от тех книжек, в которых в прозаической форме пересказываются для подрастающего поколения былинные сюжеты. Там все действительно стилизовано под сказку для большей понятности. Исключены «взрослые» сюжеты, смягчена лексика. Человек вырастает, а представления остаются детскими. Необходимо ликвидировать безграмотность в этой сфере.