неизвестен Автор - Документы жизни и деятельности И С Баха

Мой оппонент -- заодно с небезызвестными музыкальными борзописцами -пытается полностью изгнать "манеры" из средних голосов, допуская некоторое количество оных в главных голосах; вот только он не хочет, чтобы все эти мелкие форшлаги, акценты, рулады и как там они еще называются были выписаны [нотами], будь то в главном либо в побочных голосах. Одним словом, он отвергает [подобные] злоупотребления. Но их не одобряет и господин придворный композитор, так что моему оппоненту никогда не удастся доказать, что тут он [(И. С. Бах)] не знает меры. Если же создается впечатление, что он по этой части допускает несколько больше, чем это обычно принято, то я в своих "Замечаниях" уже привел причины, каковые дают ему на то право и с каковыми мой оппонент согласился, ибо не проронил по сему поводу ни слова. [...]

[И. А. Бирнбаум, "В защиту моих непредвзятых замечаний". -- Лейпциг, 1739 г.]

1 Противосложение.

2 Тема фуги.

3 (**) См. примеч. 1 к док. 74.

300 (II/446)0

Такого же рода и упрек[, высказываемый] на 45-й странице: дескать, не так давно при испытании на должность органиста в Лейпциге я даже не сумел подыскать спутник к предложенному мне вождю фуги, не говоря уже о том, чтобы подобающим образом исполнить всю фугу. <...> Но к чему мне пространно опровергать такое обвинение? Господин Бах в Лейпциге сам может показать Бирнбауму обратное, если пожелает -- и сумеет -- рассудить, опираясь на то, что ему ведомо, и по совести. Сей знаменитый человек был на том испытании1 одним из судей. Но не надо меня путать с другим героем, не пожелавшим играть [на] предложенную ему г-ном капельмейстером Бахом тему и -- вместо того -избравшим ту, какую ему самому было угодно; когда же ему была задана еще одна тема, он и вовсе скрылся из виду.

[И. А. Шайбе (в журнале "Критический музыкант"). -- Гамбург, 30.VI. 1739 г.]

0 Ср. док. 299.

1 (**) Испытание на должность органиста в лейпцигской церкви св. Николая в декабре 1729 г.

Шрётер -- Бидерман: злополучная рецензия

301 (II/592)

Когда г-н магистр Бидерман издал свою "Записку о музыкальной жизни", покойный капельмейстер Бах -- 194 некоторое время спустя -- переслал из Лейпцига один ее экземпляр господину органисту Шрётеру в Нордхаузен и попросил оного ее отрецензировать и опровергнуть, ибо, по его мнению, поблизости не находилось никого, кто был бы к сему [делу] более приспособлен.

Г-н Шрётер незамедлительно изъявил к тому готовность, составил рецензию и переправил оную г-ну Баху в Лейпциг, оставив на его усмотрение [вопрос о том], где ее поместить -- в ученых ли газетах или же в каком-нибудь ином еженедельнике. Г-н Бах вслед за тем, 10 дек. 1749 года, написал мне следующее:

"Шрётеровская рецензия написана хорошо и, на мой вкус, вскорости должна появиться в печати. -- "Митридат" господина Маттезона произвел, как мне о том достоверно сообщено письменно, много шуму. Если, как я предполагаю, последуют еще какие-нибудь опровержения, то не сомневаюсь, что поганые уши автора [(Бидермана)] прочистятся и сделаются более пригодными для слушания хорошей музыки".

Некоторое время спустя г-н капельмейстер Бах переслал (мне] несколько печатных экземпляров означенной рецензии, но -- в таком виде, что оная стала нисколько не похожа на оригинал господина Шрётера, копию коего прилагаю: многое было либо добавлено, либо изменено. Господин Шрётер, увидевши сию ужасающую мешанину, что, конечно же, его задело, в письме от 2 апреля 1750 года попросил меня сообщить господину Баху, "что насильственное изменение его рецензии очень его задело" и -- далее -- что его "утешение [лишь] в том, что ни один читатель, знакомый с [его] образом мыслей и манерой письма, не сочтет его составителем подобной мешанины, не говоря уже о неудачном заголовке -"Христианский отзыв о..." и т. д. Ибо хотя [его] беглый очерк не содержит в себе ничего нехристианского, тем не менее такой эпитет в данном случае никоим образом не уместен".

Все это я слово в слово изложил письменно г-ну капельмейстеру, на что получил от него следующий ответ от 26 мая 1750 года:

"Г-ну Шрётеру прошу передать мои поклоны -- впредь до тех пор, пока не буду в состоянии сам [ему] написать, поскольку хочу снять с себя вину за изменение его рецензии, ибо я вовсе в том не виноват, а таковую [вину] 195 следует возлагать исключительно на того, кто занимался напечатанием".

На то последовал ответ г-на Шрётера от 5 июня 1750 года:

"Г-н капельмейстер Бах остается виновным, как бы он -- будь то ныне или в будущем -- ни извивался. Он может, однако, по-умному положить конец этому делу, если он

1) публично признает, что "христианские соображения" исходят от него -NB. mut[atis] mut[andis]1;

2) изобличит господина ректора Бидермана в том, что главное намерение оного -- в его сочинении -- никоим образом не было направлено на [то, чтобы воздать] хвалу музыке и к ней причастным[,] и что подбавленные им два с половиной цветистых выражения, восхваляющие музыку, представляют собой лишь рваное покрывало, через каковое, однако, ясно различима злонамеренность его по отношению к невинной музыке;

3) и надо заставить неизвестного автора "соображений", именуемых искренними, назвать себя. Поистине, такое деяние капельмейстера даст [ему -- ] г-ну Баху [ -- ] особую честь, нашему господину Маттезону -- нежданное и вполне заслуженное удовлетворение, а благородной музыке -- дальнейшее процветание. Сие благонамеренное предложение просит -- с покорнейшими поклонами -- препроводить в Лейпциг

К. Г. Шрётер".

Сообразно долгу своему [я] не мог не сообщить таковое [пожелание] господину капельмейстеру Баху. Поскольку же вскоре последовала его смерть, не имел чести получить от оного ответ.

[Г. Ф. Айникке (из составленных Я. Маттезоном "Семи бесед мудрости с музыкой"). -- Франкенхауэен, 8.I. 1751 г.]

1 "Сделав необходимые изменения" (лат.).

Финацци -- Марпург: "столь трудная гармония"

302 (II/604)

На то, чтоб восхвалять господина Баха, Вы <(Ф. В. Марпург)> имеете основания, и я был бы глупцом, если бы возымел намерение оспорить достоинства этого великого человека; вот только нужно признать, что удовольствию музыка его не служит, и 196 любитель, в музыке не разбирающийся, никогда не обретет вкус к столь трудной гармонии.

[Ф. Финацци (в журнале "Вольные суждения и вести..."). -- Гамбург, 12.V. 1750 г.]

303 (II/620)

[...] Корреспондент [мой] в довершение всего теперь намерен еще и подпортить славу знаменитого и ныне покойного г-на Баха. Он делает вид, что как бы из милости оставляет его среди великих, -- да и то не всерьез. Он не признаёт за его музыкой способность доставлять удовольствие слушателям, каковые якобы не в состоянии обрести "вкус к столь трудной гармонии". Однако: допустим, гармонии этого великого человека столь трудны, что не всегда оказывают желаемое воздействие, -- тем не менее знатокам музыки они доставляют истинное наслаждение. Не всем ученым дано понять Невтона1; но те, кто настолько преуспел в глубокомысленных науках, что в состоянии понять его, как раз находят особое удовольствие и истинную [для себя] пользу в чтении его работ. Короче: Бах был подлинным украшением немцев, и память о нем, делающая произведения его бессмертными, принесет -- среди знатоков музыки -- нашему отечеству прочную славу; и пусть итальянский кастрат говорит по сему поводу что угодно.