Владимир Бешанов - Шапками закидаем! От Красного блицкрига до Танкового погрома 1941 года

Чтобы скрыть от советской разведки истинный смысл переброски огромных людских масс и боевой техники с запада на восток, германское руководство пошло на проведение беспрецедентного в истории дезинформационного маневра, использовав состояние войны с Англией. Были резко усилены приготовления к высадке на Британские острова. Для демонстрации подготовки к операции «Морской лев» были привлечены три полевые армии, а с весны до лета 1941 года немцы организовали массированное воздушное наступление на Англию. Назначались и вновь откладывались сроки вторжения, о которых широко оповещались части. Делалось все, чтобы убедить мир, что вторжение вот-вот начнется, одновременно проводилась переброска войск к границам СССР.

Кроме того, были специально разработаны и осуществлены крупные дезинформационные мероприятия, которые включали и действительно проводившиеся операции Вермахта, и операции только «анонсированные», но не имевшие места. Конечно, кампании в Греции и Северной Африке имели для Германии известное оперативно-стратегическое значение, но вместе с тем они служили и целям маскировки. Например, под прикрытием операции «Марита» (агрессия против Греции) германское командование перебрасывало войска из группы «А» на восток и переводило работу железнодорожного транспорта на график максимального движения. А красивейшая операция по захвату Крита была однозначно воспринята всеми, как генеральная репетиция десанта на Британские острова.

Операции, только намеченные, но не проводившиеся, преследовали лишь дезинформационные цели. Среди них числились операция «Изабелла» (захват Гибралтара), «Аттила» (оккупация Южной Франции), «Гарпун» (вторжение в Англию с территории Норвегии). По плану «Гарпун» в Норвегии действительно сосредоточивались германские войска, но не для вторжения в Англию, а для предстоящих действий в Советском Заполярье. Так и оставшиеся на бумаге операции «Изабелла» и «Марита», вокруг которых было в свое время немало шума, представляли на деле чисто дезинформационные мероприятия, призванные обозначить интерес Германии к юго-восточной части Европы и отвлечь внимание от переброски немецких войск на восток. И надо сказать, что все эти усилия не пропали даром: Гитлеру на этот раз удалось обмануть «кремлевского горца».

С другой стороны, германская разведка не сумела вскрыть советского военного развертывания, она не имела понятия ни о производственной мощности советской индустрии, ни о состоянии и вооружении Красной Армии. Фельдмаршал Кейтель на допросе 17 июня 1945 года показал: «До войны имели очень скудные сведения о Советском Союзе и Красной Армии, получаемые от нашего военного атташе». Бывший сотрудник оперативного отдела Генштаба сухопутных войск Фейерабенд признал после войны: «Германская разведка почти не заметила происходившее в это время перевооружение Красной Армии. Я считал еще кавалерийскими бригадами такие соединения, которые в действительности были оснащены танками». Абвер не сумел определить военно-промышленный потенциал Советского Союза и оценить значение новых промышленных центров, созданных в Сибири и на Урале. В целом, по выражению Паулюса, «силы России представляли собой большую неизвестную величину».

Однако Гитлеру докладывали в основном те материалы, которые не противоречили его мнению, что Советский Союз – «колосс на глиняных ногах». В результате германское руководство не представляло себе всей сложности будущего похода на Восток, ожидая лишь быстрых побед. Немцы не сумели установить также численность советских войск. Так, 11 июня 1941 года германское командование исходило из наличия у будущего противника 20 армий, 40 стрелковых, 9 кавалерийских и 3 механизированных корпусов, а резерв Верховного Главнокомандования определяли в 4 дивизии, что, как мы знаем, сильно не соответствовало действительности.

Но это уже не имело для Гитлера особого значения – он принял решение: «Один удар должен сокрушить врага… Гигантский сокрушительный удар. Я не думаю о последствиях, я думаю только об этом ударе».

Развитие Красной Армии в 1939–1941 годах было фактически скрытным мобилизационным развертыванием, так как по принятой летом 1939 года системе мобилизационного развертывания количество соединений и частей в мирное время доводилось до уровня военного времени. Это упрощало процесс мобилизации, сокращало его сроки и должно было способствовать более высокой степени боеспособности отмобилизованных войск. Большая часть запланированных сил уже была сформирована или заканчивала формирование к лету 1941 года.

Так как план стратегического развертывания и замысел первых операций были рассчитаны на полное отмобилизование Красной Армии, они были тесно увязаны с мобилизационным планом, который был утвержден правительством 12 февраля 1941 года. Мобилизационное развертывание должно было привести к созданию армии военного времени численностью в 8,9 миллиона человек. Отмобилизование Красной Армии предусматривалось произвести поэшелонно в течение месяца.

Первый эшелон, в который входили 114 дивизий, укрепрайоны на новой границе, 85 % войск ПВО, воздушно-десантные войска, свыше 75 % ВВС и 34 артполка РГК, должен был завершить отмобилизование в течение 2–6 часов с момента объявления мобилизации.

Основная часть войск развертывалась на 10–15-е сутки, полное отмобилизование вооруженных сил предусматривалось на 15–30-е сутки. Само развертывание не предполагало никакого противодействия со стороны противника. Главной задачей советских дивизий у границы было прикрытие сосредоточения и развертывания своих войск и подготовки их к переходу в наступление.

8 марта 1941 года было принято постановление Совнаркома, согласно которому предусматривалось произвести скрытное отмобилизование 903,8 тысячи военнообязанных запаса под видом учебных сборов. Эти меры позволили к началу июня призвать 805,2 тысячи человек, что дало возможность усилить 99 стрелковых дивизий в основном западных округов: 21 дивизия была доведена до штата 14 тысяч человек, 72 дивизии – до 12 тысяч, 6 – до 11 тысяч, при штате военного времени 14 483 человека.

Весной 1941 года Вермахт повернул на юг, на Балканы и Средиземноморье, осуществил десантную операцию на Крите, демонстрировал интенсивную подготовку к операции «Морской лев».

Сталин решил – пора начинать «Грозу».

В апреле 1941 года началось скрытное стратегическое развертывание на выделенных для войны с Германией 247 дивизий, составлявших 81,5 % наличных сил РККА, которые после мобилизации насчитывали бы свыше 6 миллионов человек, около 70 тысяч орудий и минометов, свыше 15 тысяч танков и 12 тысяч самолетов.

Именно с апреля, когда немцы завоевывали Югославию и Грецию и ничем не угрожали стране «победившего пролетариата», Сталин стал панически опасаться «провокаций». До этого, по свидетельству адмирала Н.Г. Кузнецова, он вполне на них «поддавался», не страшась никаких «осложнений». Например, позволял сбивать немецкие самолеты, нарушавшие советское воздушное пространство. А вот 1 апреля последовала директива: «Огня не открывать, а высылать истребители для посадки противника на аэродромы».