Сергей Кремлев - Россия и Германия - стравить ! (От Версаля Вильгельма к Версалю Вильсона)

Однако фон Ягов писал приведенные слова князю К. Лихновски убежденному англоману и англофилу! Позже Ягов даже обвинит Лихновски в излишнем потворстве Англии. Но и сам Ягов во время войны был сторонником замирения с Англией, заключения сепаратного мира с нами. Он сетовал: "Жаль, что в России нет авторитетной власти и мужик должен истекать кровью"...

Если агрессивно (по отношению к России) были настроены исключительно немцы, то как тогда нужно понимать то, что не кайзер, а славянские "Млада Босна", "Народна одбрана", сербская офицерская тайная организация "Союз или смерть" (известная и как "Черная рука") создали ситуацию, при которой пришлось вывести в окопы Россию? 28 июня 1914 года в Боснии, в Сараево был убит наследник австрийского престола эрцгерцог Франц-Фердинанд, приехавший ту да на маневры австрийской армии.

К покушению были причастны сербская контразведка и ее начальник полковник Драгутин Дмитриевич - он же вождь "Черной руки" по кличке "Апис" ("пчела", лат.).

АПИСОМ звали и священного быка древнеегипетского бога Осириса. Быка связывали с культом мертвых: он способствовал увеличению количества приносимых жертв. (Интересно, что Пикуль, явно не зная точного смысла слова "apis", приписал ему как раз "бычью генеалогию"),

И именно вторая символика полностью себя оправдала. Культу мертвых Дмитриевич-Апис послужил, правда, не в одиночку: еще в мае он получил провоцирующую телеграмму из... русского генерального штаба, извещавшего сербский ген штаб о предстоящем нападении Австро-Венгрии на Сербию. Ложно сообщалось, что это решено на совещании (действительно прошедшем) Вильгельма и эрцгерцога в богемском замке Конопище под Прагой. А маневры - только ширма для сосредоточения войск на сербской границе.

Русский военный агент (атташе) граф Игнатьев писал позже: "Много таинственного и необъяснимого, в особенности в русских делах, оставила после себя мировая война". Вспоминая предвоенные впечатления от своего генштаба, граф размышлял и так: "Чем, например, можно объяснить, что во главе самого ответственного секретного дела - разведки - оказались офицеры с такими нерусскими именами, как Монкевиц, по отчеству Августович, и Энкель, по имени Оскар?". Советский же историк Михаил Покровский прямо считал, что убийство Франца-Фердинанда было спровоцировано русским генштабом. Что ж, очень может быть, но с одной поправкой - определенными кругами в русском генштабе, связанными с определенными круга ми в России и вне ее. Знал, похоже, о подготовке покушения и сербский премьер Пашич.

Но не менее весомы и мнения о том, что убийство было организовано в Вене. Если проследить за последними часами жизни обреченного эрцгерцога, то становится похоже на то, что и это - правда.

Принятые "меры безопасности" гарантировали одно: опасность. Медленная езда по кривым улочкам, толпы народа и... специально расчищенное от людей место для бомбиста. Первое в тот день покушение было неудачным. Бомба перелетела под колеса заднего автомобиля и ранила адъютанта.

Вместо того, чтобы прекратить разъезды, ответственный за безопасность фельдцехмейстер Потиорек вновь везет Франца-Фердинанда по улицам и даже не прикрывает его телохранителями на подножках. С левой стороны наследника с женой добровольно страхует граф Гаррах, но Таврило Принцип всаживает в них серию пуль с правой подножки. Как раз, когда Потиорек приказывает шоферу затормозить.

Франц-Фердинанд был женат на славянке (чешке) - графине Хотек (Принцип застрелил и ее) - и имел планы создания западного славянского государства в рамках единой империи. Гитлер в "Mein Kampf" даже назвал его "великим другом славян". Будущий фюрер тут, конечно, выдал эрцгерцогу чересчур определенную характеристику.

Уж не знаю, почему потянуло на откровенность бывшего английского дипломата Эдуарда Грея, но в своих "Воспоминаниях" он признавался: "Миру, вероятно, никогда не будет рассказа на вся подноготная убийства эрцгерцога Франца-Фердинанда. Возможно, в мире нет и даже не было человека, знающего все, что требовалось, об этом убийстве". Откуда, спрашивается, знал Эдуард Грей, что о покушении "никому" "ничего" "не известно"? Так пишут обычно люди, не только хорошо осведомленные, но и причастные. Слова Грея дают основания предполагать в событиях такую параллельность действий самых различных сил, когда все нити действительно ускользают из рук любого от дельно взятого человека...

За сутки до Сараевского убийства у себя на родине, в си бирском селе Покровском, тяжело ранили знаменитого Григо рия Распутина. Бывшая его приверженка (а, может, и любов ница) Феония (Хиония) Гусева ударила его в живот ножом, потом убегала от гонявшихся за ней мужиков с криком "Все равно убью антихриста!", а позднее пыталась зарезать себя.

При аресте у Гусевой изъяли номер газеты "Свет" со стать ей о Распутине крупного масона Амфитеатрова, с 1905 года жившего в Париже. А на другой день в Сараево Гавриле Принципу повезло больше: он убил эрцгерцога.

Перекрестное сопоставление данных не позволяет сомневаться, что:

а) Распутин действительно врачевал царевича-гемофилитика, и это несколько извиняет мать Алексея как мать, но нисколько не обеляет ее как императрицу;

б) Распутин был, что называется, "шармером" и умел людей - особенно с неустойчивой психикой (как и было у императорской фамилии), очаровывать;

в) Распутин был очевидной и весьма гнусной куклой в руках "темных сил", навязших в зубах "левых", "правых" и "центра".

Но...

Также не приходится сомневаться в том, что Распутин в вопросе о войне мыслил верно и ненужной для России войны с Германией не хотел. Не хотел сам, помимо чьих-то влияний. В здравом смысле ему, малограмотному, но сметливому мужику, отказать нельзя. Он рассуждал просто: "Германия - страна царская. Россия - тоже... Драться им друг с дружкой - это накликать революцию. Революция, значить - царям "по шапке". А куды ж тады Грегорий?".

Точно так же (дословно так же, с поправкой лишь на различие словарей мужика и монарха) с вершин образования и трона рассуждал Вильгельм II в своих письмах к "Ники". Там он настойчиво отговаривал Николая от дружбы с "республиканской" Францией, срубившей голову Людовику XVI.

Дело было, конечно, не в республиканизме, но "Вилли", очевидно, не без оснований считал, что такие аргументы дойдут до "Ники" быстрее. Для нас же тут существенно одно - кайзер толковал о мире. Пусть даже как гарантии от революций, но мире!

Царь реагировал кисло. Однако влиянием на Николая Распутин обладал явно поболее, чем на Вильгельма. В царском дневнике имя "старца" попадается не очень уж часто: Распутин для царя был так же свят, как и Бог, имя которого всуе упоминать не рекомендуется. И "святой черт" мог оказаться частным фактором, влияющим на общее изменение политики, то есть отказ Николая в решительный момент от войны, несмотря на внешнее давление окружения. Ведь "Грегорий" был элементом внутренней жизни упрямого и своевольного императора, и по этому "распутин"-фактор стоил многого!