Порт–Артур. Воспоминания участников.
- Название:Порт–Артур. Воспоминания участников.
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издательство имени Чехова
- Год:1955
- Город:Нью-Йорк
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Порт–Артур. Воспоминания участников. краткое содержание
Порт–Артур. Воспоминания участников. - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Японцы потеряли, по их данным, убитыми 33 офицера и 716 солдат, и ранеными 100 офицеров и 3355 солдат. В этом сражении армия Оку израсходовала свыше 40.000 артиллерийских снарядов и около 4 миллионов патронов.
Так окончилось двухдневное сражение у Киньчжоу, где один русский полк схватился в кровавом бою со всей армией Оку и «где три русских батальона пригвоздили к месту три японских дивизии». То было «геройское единоборство 5–го Восточно–Сибирского полка со 2–й японской армией. И русский полк остановил японскую армию… У японцев, кроме армии, действовал и флот… Сокрушить же вместе с армией и флот врага пехотному полку, — даже Российской Императорской пехоты, — было не по силам. Киньчжоуская позиция пала, но ни один офицер, ни один стрелок не сдались японцам».
Офицер 5 Восточно–сибирского полка
Б. Н. Третьяков
НА МИННОМ КАТЕРЕ
Большая часть моей службы в Порт–Артуре во время войны протекала на миноносцах. Вскоре после гибели «Петропавловска» я, по давнишнему моему ходатайству, был, наконец, переведен с крейсера «Диана» на эскадренный миноносец «Боевой».
С этим кораблем и его личным составом я уже раньше тесно связался в период практического плавания летом 1903 года в Корейских шхерах, в которое я был командирован в качестве младшего штурмана «Дианы» для изучения этих шхер.
Плавать под командой лейтенанта Е. П. Елисеева, выдающегося, как по своей образованности, так и по блестящим военно–морским качествам офицера, было моей давней мечтой, и, действительно, на «Боевом» я прошел отличную школу, включительно до самостоятельного управления при входах и выходах из гавани, этого самого большого тогда миноносца нашего флота (410 тонн), в то время как на большинстве других миноносцев это почиталось чуть ли не священной привилегией одного командира. Да и не мудрено: в мирное время по лихости этих маневров начальство не редко судило о достоинствах его, и вся его карьера могла от них зависеть. А так как старший офицер, лейтенант А. И. Смирнов, был минным офицером и при том исполнял должность флагманского минера первого отряда миноносцев, то на меня легли обязанности и штурмана, и артиллерийского офицера и флаг–офицера Елисеева, командовавшего отрядом.
Неоднократное участие миноносца в ночных крейсерствах по охране внешнего рейда нередко приводило к столкновениям с японскими миноносцами, а постановка мин и траление впереди судов эскадры дополняли мою боевую школу.
И когда в одном из ночных боев Елисеев и Смирнов оба были тяжело ранены, а миноносец выведен из строя, и мне, мичману по второму году службы, пришлось временно вступить в командование и отвести корабль на буксире другого миноносца, сперва в Голубиную бухту, а на утро в Порт–Артур, школа эта оказалась мне в высшей степени полезной.
Не могу по этому поводу не вспомнить с благодарностью имя флагманского врача отряда Я. Кефели. В ночь этого боя он находился в Порт–Артуре и на миноносце имелся только фельдшер, могший оказать раненым лишь первую помощь. Легко понять мою радость, когда внезапно из темной ночи к нам подошла китайская шампунька и в ней наш доктор. Оказалось, что, узнав о нашем бое, он немедленно верхом прискакал в Голубиную бухту, нанял шампуньку и разыскал нас среди ночи в открытой бухте. Благодаря, быть может, такому глубокому сознанию своего долга доктором Кефели, своевременно оказавшему помощь раненым, была спасена дорогая для меня жизнь моих начальников.
По окончании ремонта и вступлении миноносца в строй, Командующий эскадрой контр–адмирал В. К. Витгефт оставил меня временно, до выздоровления Елисеева и Смирнова, командующим миноносцем, с тем, однако, что на выход в море к нам присылались командиры стоящих в ремонте миноносцев по очереди.
В один из таких походов под командой лейтенанта барона Косинского в июле месяце «Боевой» в ночном бою был почти разорван пополам попавшей в середину борта торпедой. Мне пришлось руководить мерами подкрепления палубы при помощи находящихся, к счастью, на борту бревен, употреблявшихся при тралении для предохранения буртика, и при этом даже вмешаться в распоряжение командира, давшего, не оценив положения миноносца, ход машинам, что могло иметь последствием разрыв его на две части. Отдав приказание в машинное отделение застопорить машины, я побежал на мостик и объяснил командиру, почему я отменил его приказание. К чести лейт. Косинского, он не только не обиделся на меня, но в своем рапорте приписал мне спасение миноносца и представил к боевой награде. В этих моих действиях мною руководила та же школа Елисеева, всегда поощрявшего инициативу подчиненных.
На этот раз отремонтировать «Боевой» не пришлось. Док понадобился минному заградителю «Амур» и нас вывели. А так как «Амур», в конце концов, был в доке разбит японскими снарядами с суши, то оказалось невозможным вывести его оттуда.
Но и не до того было! Эскадра готовилась к выходу в море, и Елисеев, поправившись от ран, вступил в командование отрядом, и с ним я перешел на «Выносливый» в качестве флаг–офицера.
По возвращении эскадры, после боя у Шантунга, в Порт–Артур, Елисеев в непродолжительном времени вынужден был снова слечь в госпиталь для удаления застрявшего возле сердца осколка, и оба отряда миноносцев были сведены под общую команду кап. 2 ранга Е. И. Криницкого, к которому я и перешел, так сказать, по наследству, флаг–офицером. Штабная служба на стоявшем на бочке учебном судне «Забияка» меня тяготила, и вскоре, с разрешения Криницкого, я подал рапорт о переводе меня на сухопутный фронт. Однако, командующий минной обороной Порт–Артура отказал в этом и перевел меня флаг–офицером в свой штаб на канонерскую лодку «Отважный», стоявшую на внешнем рейде и несшую охранную службу.
Единственным развлечением в этой новой должности были ночные походы на миноносцах, некоторые командиры которых, как например лейтенант А. И. Непенин, Лепко и др., нередко просили штаб командировать меня на поход, как штурмана, хорошо знающего берега Квантуна.
Целью этих ночных поисков было найти и атаковать японские вспомогательные суда, повадившиеся бомбардировать днем из бухты Луиза наши сухопутные позиции левого фланга крепости, а на ночь удалявшиеся в Печилийский залив. Поиски эти, однако, успеха не имели, и нам ни разу не удалось найти их базу, на которой, по картинному выражению командира «Властного» лейт. Карцева они «ночевали», став на якорь и мирно склонившись на один борт.
Единственным результатом одного из походов был захват лейтенантом Лепко японской парусной шхуны, груженной пивом для армии. Эту шхуну я с призовой командой привел в Порт–Артур под обстрелом двух японских миноносцев, с которыми Лепко, прикрывая меня, вступил в бой. Придя на рейд, я прежде всего свез несколько ящиков пива в кают–компанию на «Отважный», за что призовой суд наложил на меня начет, что–то 12 рублей. Начет этот, однако, так и замотался, а свою призовую долю, примерно в таком же размере, я получил по возвращении в Россию.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: