Порт–Артур. Воспоминания участников.

К 3 августа японцы овладели на правом фланге крепости командующими высотами Дагушань и Сяогушань, а на левом фланге предгорьями Угловой Горы.

Японцы не сомневались в успехе штурма открытой силой. Ген. Ноги объявил иностранным корреспондентам, что в ближайшие дни они будут свидетелями падения крепости и приглашал их на это зрелище.

С утра 6 августа японская артиллерия открыла сильнейший огонь по всему фронту крепости. После двухдневной артиллерийской подготовки штурма японская пехота перешла в наступление, ведя главный удар на Восточный фронт. К утру 11 августа штурм был отбит, однако, в руках японцев остались редуты №№ 1 и 2 на восточном фронте и Угловая Гора на западном фронте.

Потерпев неудачу при попытке овладеть крепостью открытой силой, японцам пришлось обратиться к постепенной атаке, т. е. приближаться к фортам и укреплениям при помощи траншей и окопов.

6–го сентября японцы атаковали Высокую Гору на западном фронте и Кумирненские и Водопроводный редуты на Северном фронте. Редуты японцы заняли, но их атаки на Высокую Гору были отбиты.

С 18 сентября японцы начали бомбардировать Порт–Артур 11–дюймовыми бомбами, которые легко разрушали все закрытия и даже бетонные казематы, своды коих были рассчитаны на сопротивление лишь 6–дюймовым снарядам.

17–го октября японцы вновь предприняли штурм Восточного фронта на участке от батареи литера «Б» до укрепления № 3. Штурм был отбит, но японцы удержались на гласисах атакованных фортов.

К 13–му ноября японцы уже были полными хозяевами во рвах фортов № 2 и 3 и укрепления № 3. В промежутках между этими фортами японцы подошли своими окопами на 60 шагов к Китайской стенке и на 45 шагов к батарее литера «Б» и к Куропаткинскому люнету. С утра 13–го ноября японская осадная артиллерия открыла адский огонь и ровно в 12 часов дня японская пехота бросилась на штурм названных укреплений Восточного фронта. Все неоднократные атаки японцев к вечеру были отбиты. Ночная японская атака Курганной батареи 13 ноября также была отбита.

В третий раз потерпев неудачу на Восточном фронте, японцы вновь направили свои усилия против Высокой Горы (201 метр высотой) на Западном фронте. В течение 9 дней с 14 по 22 ноября японцы вели яростные атаки на Высокую Гору, на которой имелись лишь окопы и укрепления полевого типа, и непрерывно долбили ее снарядами всех калибров. Одних 11–дюймовых бомб они выпустили за это время более 4 тысяч. За истощением наших пехотных и морских резервов, для обороны Высокой Горы были использованы нестроевые и даже госпитальные команды.

Вечером 22 ноября Высокая Гора была взята японцами. С утратой Высокой положение крепости становилось крайне тяжелым. У начальника сухопутной обороны крепости ген. Кондратенко вырвались слова: «Это начало конца».

На другой день, 23 ноября, японцы, соорудив на Высокой наблюдательный пункт, приступили к расстреливанию нашей эскадры, стоявшей в гавани. Через пять дней все суда Порт–Артурской эскадры были затоплены 11–дюймовыми бомбами.

Вечером 2 декабря японской 11–дюймовой бомбой, пробившей бетон и разорвавшейся в каземате форта № 2, был убит генерал Кондратенко.

Взорвав брустверами свои минные галереи: 5 декабря под фортом № 2, 15 декабря под фортом № 3 и 18 декабря под укреплением № 3, японцы овладели этими фортами и укреплением.

Таким образом, после пятимесячной упорной борьбы, японцы, заняв форты № 2 и 3 и укрепление № 3, прорвали первую линию обороны на Восточном фронте.

19 декабря японцы атаковали вторую оборонительную линию Восточного фронта: от курганной батареи до Большого Орлиного Гнезда, на которой в окопах малого профиля находилась лишь жидкая цепь стрелков (Численность пехотного гарнизона, включая моряков, не превышала к концу осады 14 тысяч, что на 20–верстную линию обороны было недостаточно. На 19–ое декабря в госпиталях состояло около 18–ти тысяч раненых и больных.),

и после ряда ожесточенных атак заняли высоту Большое Орлиное Гнездо — тактический ключ позиции.

При таких условиях ген. Стессель пришел к заключению, что дальнейшее сопротивление крепости невозможно, и выслал парламентера к ген. Ноги. 20–го декабря была подписана капитуляция Порт–Артура и генерал Стессель отправил Государю телеграмму:

«Великий Государь, прости нас. Мы сделали всё, что было в силах человеческих. Суди нас, но суди милостиво. Одиннадцать месяцев непрерывной борьбы истощили наши силы» (Ген. Стессель Верховно–Уголовным Судом был приговорен к расстрелу, что, по высочайшему повелению, было заменено десятилетним заключением в Петропавловскую крепость, откуда ген. Стессель по болезни, незадолго до своей смерти, был освобожден. «Единственная вина генерала Стесселя только в том, что он не дал картины под занавес», — сказал его защитник, полковник Вельяминов в Верховно–Уголовном Суде.).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Насильственная смерть Артура не надолго предупредила естественное падение крепости. Японцы дорогою ценою купили свой успех под Артуром: за время осады они потеряли убитыми и ранеными до 110 тысяч человек. У нас убито и умерло от ран и болезней при обороне крепости 17 тысяч, т. е. третья часть всего гарнизона. Наши потери ранеными доходили до 100%. Если и были в гарнизоне еще не раненые, то зато другие были ранены по несколько раз.

Порт–Артур оборонялся значительно дольше, чем можно было рассчитывать при его незаконченности, слабом вооружении и снабжении. Россия всегда будет в праве гордиться подвигами многострадального Порт–артурского гарнизона, каковому высочайше было поведено службу считать, как и при обороне Севастополя, по расчету: один месяц — за один год.

В признание высокой доблести, проявленной при защите крепости Порт–артурскими войсками, японский император предоставил ген. Стесселю и всем сухопутным и морским офицерским чинам гарнизона сохранить свои сабли.

В ПОРТ–АРТУРЕ. ПЕРВЫЕ БОЕВЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ

В Артур я приехал 15 апреля, т. е. за несколько дней до перерыва железнодорожного сообщения с крепостью. Явился командиру дивизиона полковнику Мехмандарову и батарейному командиру подполковнику кн. Чхеидзе. В батарее, расположенной в Старом городе в казармах, недалеко от сводного госпиталя, под горой Перепелиной, я провел лишь несколько дней, неся службу по обучению людей верховой езде и действиям при орудиях.

Было получено распоряжение отправить два орудия под командой офицера на недельное дежурство в Большой Голубиной бухте. Подполк. кн. Чхеидзе вызвал офицеров батареи, взглянул на меня и отдал приказание:

«Вот подпоручик Юзефович за тем и приехал. Отправляйтесь немедленно». В Большой Голубиной бухте я поставил орудия в заранее приготовленные на берегу окопы, а сам поместился в ближайшей фанзе со стрелковым капитаном Неклюдовым. По утрам, лежа на походной койке (чемодан–кровать), я за перегородкой слышал телефониста, передающего донесения: «на горизонте в море, на далеком расстоянии показались японские суда». Слыша о далеком расстоянии, я продолжал спокойно спать.