Владимир Бешанов - 1945. Год поБЕДЫ

Жуковский замысел во всей его гениальной простоте раскрыл генерал армии К. Ф. Телегин:

«Идея операции была такова. Берлин — конечная стратегическая цель. Надо совершить фронтальный прорыв обороны по кратчайшему направлению, с охватом Берлина с севера и юга, окружить его и уничтожить гарнизон, если он будет сопротивляться. Срок 6–8 дней…

Мы знали, что вывод танковых войск на оперативный простор осуществить будет почти невозможно. Было решено ввести все танковые войска, чтобы задавить противника массой техники, уничтожить максимум сил и средств его, деморализовать его и тем самым облегчить задачу взятия Берлина. Было совершенно ясно, что противник на подступах будет драться, не жалея сил. Если бы мы ждали, когда пехота прорвет оборону и создаст условия для ввода танков в прорыв, то ждать нам этого пришлось бы до выхода на Эльбу.

Да, мы считались с тем, что придется при этом понести потери в танках, но знали, что даже если потеряем и половину, то все же еще до 2 тыс. бронеединиц мы введем в Берлин, и этого будет достаточно, чтобы взять его. Берлин был конечной стратегической целью операций Красной Армии в Великой Отечественной войне, и выход на Эльбу уже преследовал цель захвата пространства, заранее обговоренного на Ялтинской конференции. Все это было целиком оправдано ходом операции. Наши потери были большие. Но и результат их налицо…

Все эти документы исходили из одной-единственной мысли, из одной-единственной цели, которую ставил перед собой командующий, проводя ее в жизнь, — не медлить, не мешкать, искать слабое место. Но если этого слабого места нет — наваливаться массой техники, давить ею. Пускай это будет стоить нам жертв и потерь, но надо как можно быстрее рваться к Берлину. Чем быстрее мы вырвемся туда, тем слабее там окажется противник, тем ближе победа. Кроме того, мы упредим возможную высадку десанта союзников, упредим их в захвате Берлина».

Маршал А. Х. Бабаджанян вспоминает, что во время совещания в штабе фронта генерал Богданов «настойчиво доказывал Жукову, что нужно дать больше свободы его армии для более глубокого обхода Берлина с севера». Маршал тогда одернул командарма: «Вы собираетесь, товарищ Богданов, воевать за Берлин или будете все время уходить на север?»

«Помню, еще на совещании 5 апреля некоторые наши генералы настойчиво доказывали командующему фронтом, что главная полоса обороны у противника не первая, а вторая, проходящая через Зееловские высоты, что не по первой, а по второй полосе следует сосредоточить огонь артиллерии и авиации. Однако это их мнение не было учтено».

Наконец о том, что Жуков с самого начала планировал «целиком оправданно» ввести танковые армии в четырехмиллионный город, свидетельствует маршал бронетанковых войск С. И. Богданов:

«Все указания Военного совета фронта и Маршала Советского Союза тов. Жукова 2 гв. ТА претворила в жизнь. Мы заранее расписали, еще будучи на восточном берегу р. Одер, по каким улицам Берлина мы пойдем. Были заранее сформированы штурмовые отряды, были назначены начальники их, на большом плане и ящике с песком все мероприятия несколько раз были отработаны, и командиры полков, командиры батальонов как основные исполнители, которые должны будут штурмовать Берлин, за десятки дней уже совершенно ясно себе представляли, что они будут делать».

Истинный стратег был Георгий Константинович! А как он любил и берег солдатиков! Об этом целые тома написаны.

Гитлер днем 16 апреля подписал воззвание к солдатам Восточного фронта:

«Еврейско-большевистский смертельный враг перешел в наступление всеми основными силами. Он пытается превратить в руины Германию и истребить наш народ. Вы на собственном опыте знаете, какая судьба ждет наших женщин и детей. Старики, мужчины и дети расстреливаются, а молодые женщины и девушки превращаются в казарменных проституток. Остальные отправляются в Сибирь.

Мы предвидели этот удар и с января этого года проводили все необходимые мероприятия по созданию устойчивого фронта. Наша мощная артиллерия встретит врага. Потери, понесенные пехотными соединениями, полностью восстановлены за счет новых формирований. Фронт усилен также за счет мобильных подразделений и фольксштурма. Большевиков ожидает стародавняя судьба Азии: они истекут кровью у стен столицы Третьего рейха.

Тот, кто в данный момент не выполняет свой долг, поступает как предатель нашего народа. Полки и дивизии, оставляющие свои позиции, должны сгорать от стыда перед женщинами и детьми, стойко переносящими бомбовый террор…

Уделяйте особое внимание тем немногим офицерам и солдатам, которые, спасая свои презренные жизни, воюют против нас, даже в немецкой форме одежды. Те лица, которые будут отдавать приказы на отступление и которых вы хорошо не знаете, подлежат задержанию и в случае необходимости должны расстреливаться на месте, независимо от их звания…

Берлин останется немецким. Вена снова будет немецкой, а Европа никогда не станет большевистской…

В этот час весь немецкий народ смотрит на вас, воины Восточного фронта, в надежде, что своей выдержкой, упрямством и фанатизмом, умелым владением оружием и инициативой вы устроите кровавую баню большевикам.

В данный момент, когда судьба прибрала к своим рукам величайшего военного преступника всех времен и народов, происходит перелом в войне».

Ночь на 17 апреля советские войска использовали для перемещения артиллерии и перегруппировки войск. Наступление возобновилось в 10.30. Артподготовка, проведенная в светлое время, оказалась значительно эффективнее. Зато авиация практически бездействовала.

Из второго эшелона 2-й гвардейской танковой армии выдвинулся 1-й механизированный корпус генерала С. М. Кривошеина, который совместно со стрелковыми частями пробил оборону 9-й парашютной дивизии генерала Брэуера в районе Гузова. Передовой отряд корпуса повернул на север и, пройдя по немецким тылам, захватил Платков с мостом через Альте-Одер. Генерал Богданов немедленно начал переброску в район наметившегося прорыва 12-го гвардейского танкового корпуса. Используя успех танкистов, войска 5-й ударной армии к вечеру преодолели 8–14 километров.

Армии Катукова и Чуйкова пытались пробиться по шоссе Зеелов — Мюнхеберг. Однако по обеим сторонам дороги занимали позиции четыре зенитных полка противника, насчитывавшие почти 200 орудий. Просвет обозначился лишь на правом фланге, где 11-й танковый корпус И. И. Ющука обходил Зееловские высоты с севера. К исходу дня Катуков, оставив две танковые бригады, сказал Чуйкову: «Я пошел» и развернул свои главные силы на перспективное направление. 8-я гвардейская армия продолжала продираться через Зееловские высоты, отбивая контратаки танко-гренадерской дивизии «Курмарк» (59 танков и САУ).