Лев Лопуховский - Июнь. 1941. Запрограммированное поражение.

В этой критической ситуации даже хваленая немецкая дисциплина дала трещину. 24 мая, ослушавшись Гитлера, Гальдер своей властью по радио передал в штаб ГА «А» разрешение наступать. Это не был приказ, расчет делался на доказанную уже не раз самостоятельность и инициативу командиров-танкистов. Однако эта отчаянная попытка ни к чему не привела, поскольку фон Рундштедт, в свою очередь, не подчинился ОКХ и запретил доводить радиограмму в подчиненную ему 4-ю армию. Лишь утром 26 мая он заколебался и выехал на фронт, чтобы обсудить ситуацию с фон Клюге и Готом. Только после их настойчивых уговоров фон Рундштедт с согласия Гитлера, наконец, отменил «стоп-приказ» начиная с 13.30 этого же дня. Но тотчас же пойти вперед танковые дивизии не смогли, поскольку во время вынужденного простоя танкисты занялись ремонтом техники и приведением себя в порядок. Наконец, в 8 часов утра 27 мая немцы возобновили наступление. 29 мая размеры котла уменьшились до 45 км в длину и 30 км в ширину [302]. Казалось, он вот-вот захлопнется, однако не тут-то было, союзники в полной мере использовали любезно подаренные им трое суток передышки. Они успели подтянуть войска, организовали оборону, оборудовали позиции, коренным образом изменив ситуацию на фронте в свою пользу. Германские атаки натолкнулись на прочную оборону нескольких дивизий и захлебнулись.

А в это время на побережье полным ходом шла эвакуация. Она началась еще 19 мая, и за первую неделю из Дюнкерка, Булони и Кале в Англию было эвакуировано почти 28 тыс. человек. После потери Булони и Кале англичане бросили на спасение своих солдат в последний удерживаемый ими порт все, что было под руками. Операцию по вывозу войск из котла они назвали «Динамо» и начали около 7 вечера 26 мая. Первоначально она разворачивалась не слишком успешно, к 28 мая удалось вывезти только 9965 человек. Но темпы эвакуации стремительно возрастали: 29 мая было вывезено уже 47 310 человек, а 31 мая — 68 014. К тому времени в операции была задействована 861 единица самых разнообразных плавсредств, от боевых кораблей до сугубо гражданских посудин, таких, как яхты, прогулочные катера, рыбацкие суда и даже речные баржи. Прикрывала их флотилия из 56 эсминцев и торпедных катеров, возглавляемая крейсером. Противодействуя эвакуации, немцы потопили 272 плавсредства, включая 13 эсминцев.

Тем не менее с 26 мая по 4 июня в Англию удалось эвакуировать 338 682 человека. Кроме них, из других французских портов за это же время удалось вывезти примерно 4 тыс. англичан. Таким образом, за весь период эвакуации свыше 370 тыс. человек были буквально вырваны из немецких рук. Вывозили не только англичан, примерно третья часть спасенных были французами. Однако 115 тыс. французских солдат и офицеров, многие из которых до последней минуты прикрывали эвакуацию, попали в плен. 28 мая уменьшившаяся в численности до полумиллиона бельгийская армия капитулировала вместе со всей своей страной. Точное число окруженных солдат союзников, погибших за это тяжелейшее время, теперь уже вряд ли удастся установить. В хаосе отступления и лихорадочной посадки на корабли и суда было совсем не до подсчетов…

Спасали прежде всего людей. Для эвакуации техники не было ни места на палубах, ни времени на погрузку, так что немцам достались огромные трофеи. Только британский экспедиционный корпус бросил на континенте 63 тыс. автомобилей, 20 тыс. мотоциклов, 475 танков и бронемашин, 2400 орудий и целые горы стрелкового оружия, снаряжения и боеприпасов [303].

Операция «Динамо» проводилась в условиях активных действий германской авиации. Ее главнокомандующий Геринг пообещал Гитлеру, что одними лишь силами люфтваффе он сумеет предотвратить эвакуацию окруженных войск союзников и заставит их капитулировать. Но Геринг явно переоценил свои возможности. Тому было несколько причин. Прежде всего люфтваффе объективно не было готово к решению такой масштабной и ответственной задачи. Оно не могло сконцентрировать на ней все свои силы, ведь с него никто не снимал ответственности за поддержку сухопутных войск на других участках фронта. Летные части только начали перебазирование на недавно захваченные бельгийские аэродромы. Большая часть немецких самолетов все еще дислоцировалась в Германии, очень далеко от Дюнкерка. Например, истребителям горючего хватало лишь на считаные минуты действий непосредственно над целью. К тому же за первые 15 дней интенсивных боевых действий ряды люфтваффе заметно поредели. 810 немецких самолетов были потеряны безвозвратно, а еще 195 сильно повреждены [304]. Экипажи тоже были сильно измотаны непрерывными боями и нуждались в передышке.

Кроме того, сама природа, казалось, выступила тогда на стороне союзников. В то время, как море было спокойным, прекрасная погода, неизменно стоявшая на протяжении первых двух недель кампании, наконец испортилась. Из девяти дней, затраченных на проведение операции «Динамо», только 2,5 оказались полностью благоприятными для действий авиации. Еще два дня были целиком нелетными, а в остальное время погода в большей или меньшей степени препятствовала полетам. Вдобавок сильные дожди насквозь пропитали почву влагой и сделали ее труднопроходимой для танков.

Но основным фактором, не позволившим люфтваффе сорвать эвакуацию союзников, стали энергичные действия истребителей из системы ПВО Англии. До Дюнкерка было всего 50 км. Это позволяло англичанам совершать в течение дня несколько боевых вылетов. Всего в целях прикрытия своих войск и кораблей английская авиация произвела 2739 самолето-вылетов. Еще одним неприятным сюрпризом для немцев стало первое появление над Дюнкерком английских «спитфайров» — одних из лучших истребителей времен Второй мировой войны. Свыше 500 британских бомбардировщиков тоже внесли свой весомый вклад в общее дело. Совершенно неожиданно для себя немцы впервые утратили над полем боя превосходство в воздухе и понесли чувствительные потери. За семь летных дней на всем Западном фронте были утрачены 174 германских бомбардировщика и истребителя, большинство из которых погибли в районе Дюнкерка [305].

Благополучная эвакуация из Дюнкерка стала для англичан первой и долгожданной доброй вестью об успехе после длинной серии ошеломительных неудач и поражений. Но она имела куда большее значение, чем чисто моральная победа. Удалось спасти от смерти и плена более 200 тыс. хорошо обученных солдат и офицеров сухопутной армии Англии. Сколько-нибудь заметного количества солдат и армейских офицеров запаса в стране не имелось, ведь в мирное время там отсутствовала воинская повинность. В случае неудачи эвакуации перспективы дальнейшего продолжения войны с казавшейся непобедимой Германией становились более чем мрачными. Не исключено, что в подобной обстановке правительству Черчилля, готовому сражаться с нацистами до конца, пришлось бы уйти в отставку, и Англия вышла бы из войны, заключив мир с Гитлером.